Шарль Перро

Через три месяца после этого события он уже приобрел доверие короля и начал свой путь к овладению могуществом, которое делало Людовика XIII одновременно и таким маленьким, и таким великим. Кардинал (а с 1624 года и первый министр короля) был человеком необыкновенных способностей, великого дарования, могучей душевной силы, но вместе с тем властным, хитрым, изворотливым.

В течение двадцати лет Ришелье был фактически повелителем Франции и за это время сумел настолько поднять престиж своей страны, что Людовик XIV, вступив на престол, получил в свои руки могучее централизованное государство.

Однако Франция этого не оценила. Жестокая политика кардинала, выжимавшего из народа, в том числе и из состоятельных горожан, все соки и всеми силами увеличивавшего государственную казну (а равно и свою собственную), вызывала общую ненависть. Не перечесть эпиграмм, сочиненных против кардинала. Впрочем, он был к ним совершенно равнодушен.

Одну из таких эпиграмм написал с братом Клодом и Борэном юный Шарль Перро. Как оказалось, к тринадцати годам он уже сложился как вполне подготовленный сочинитель. Его первая сказка или «антисказка», — как определил первые пробы пера Шарля Перро Марк Сориано, — называлась «Любовь линейки и компаса» и была посвящена кардиналу Ришелье.

Братья вместе с Борэном сочинили эту небольшую поэму шутя, как бы между делом, в перерыве между ученическими занятиями Шарля.

Живой, красивый, полный огня и кипящей отваги.
Совсем свободный, я держу курс в долину Парнаса
И музу смеющуюся я веду за руку
Туда, где поклонялись когда-то греки и римляне,
Чтобы рассказать о Ришелье,
Который хлопочет о целом мире
И достигает в свои дни обильных чудес,
И будущая эпоха от них придет в изумление…

Неприкрытая лесть, казалось бы, звучит с первых строк этой поэмы. Однако эта лесть обманчива. Достаточно заметить, что сказка написана в стиле бурлеска, который вскоре, во времена Фронды, станет языком бунтарей.

Клод задумал эту сказку как памфлет против Ришелье, но Шарль решил внести в нее элемент каламбура, и в такой завуалированной форме удар по Ришелье стал еще более сильным.

Авторы, правда, пытаются оправдать форму бурлеска, предупреждая, что рассказ их в какие-то моменты будет шутливым, ибо они подражают Солнцу, которое то и дело закрывается тучами. Они вспоминают, что в этих тучах летал когда-то Дедал:

Он опирался на эти весла перистые,
Когда летал по воздушным волнам пенистым…

Он наблюдал за любимым сыном Икаром, который резвился в тучах. Дедал очень любит своего сына Икара и печалится, когда он погибает…

А дальше авторы затрагивают запрещенную тему: они пишут, что король (имеется в виду Людовик XIII) тоже любит своего сына (будущего Людовика XIV), подобно тому как Дедал любил Икара, хотя знает или догадывается о страшной тайне; его наследник (инфант) на самом деле — сын кардинала Ришелье. Клод и Шарль обыгрывают эту тему, используя античные примеры:

В своей похотливой ярости
Кардинал не ищет тех, кто повинен в кровосмешении:
Королевская кровать вечно вызывает к себе упреки.
Когда-то Артизан знаменитый
Представил свою сестру, великолепную Пердиксу,
И вместе со своими лекциями
Пердикс оставил ей грудных детей.

Далее авторы восхваляют любимого короля, сравнивая его с Солнцем:

Его искусные руки, умное руководство страной,
Изобретательный ум, порождающий все новые идеи,
Которым и Дедал бы позавидовал…

У короля есть много помощников, но главные из них — пила, компас и линейка… Трудно сказать, кого подразумевали братья, называя эти вещи, ибо у каждой из них есть черты, присущие одному человеку — кардиналу Ришелье: