Шарлотта

Матери запрещали дочкам дружить с одноклассницами-еврейками:

А вдруг еврейство заразно?!

Однако были и несогласные.

Для борьбы с нацистами нужно сплотиться, объявляли они,

Но такое опасно было произносить во весь голос,

Поэтому говорили все тише и тише,

А затем и вовсе умолкли.

Альберт как мог успокаивал дочь,

Но разве слова способны умерить ненависть окружающих?

И Шарлотта совсем замкнулась в себе,

Читала по-прежнему много, а мечтала все реже и реже.

Именно в этот период в ее жизнь вошло рисование.

Страсть к Возрождению ей помогла забыть о своей эпохе.

4

Летом бабушка с дедом отправлялись обычно в поездки.

В этом году они собрались в долгий культурный вояж по Италии

И хотели бы взять с собой внучку.

Несмотря на былые тревоги, Альберт и Паула дали согласие:

Девушка будет счастливей вдали от нависшей над ними угрозы.

Для Шарлотты же эта поездка станет важным этапом.

Ее старики помешаны на древних цивилизациях,

На всем, что напоминает античные руины.

Особенную страсть они питают к мумиям

И, разумеется, к живописи.

В Италии Шарлотта расширила свой кругозор,

Перед нею открылись новые горизонты.

От некоторых картин она приходит в экстаз,

Ее сердце колотится, как у влюбленной.

Лето тридцать третьего года – духовное рождение девушки.

В становлении творческой личности есть ключевой момент,

Миг, когда начинает звучать собственный голос художника,

И в нем расплывается сгусток эмоций,

словно кровь в прозрачной воде.

Во время поездки Шарлотта расспрашивала о матери.

Ощущение ее близости растаяло в дымке прошлого,

Свелось к обманчивым чувствам, к поблекшим воспоминаниям.

Девушке грустно думать, что мамин голос и запах почти забылись.

Бабушка избегала этой слишком больной темы,

Шарлотта наконец поняла, что лучше не задавать вопросов,

И загробная жизнь Франциски продолжилась в тишине умолчаний.

Обстоятельства ее смерти – пока еще тайна для дочери.

А дедушка тешился видом античных шедевров,

Кои внушали ему неоправданный оптимизм:

Европа не ввергнет себя в новую страшную бойню! —

Так возглашал он, стоя среди развалин.

Величие древних цивилизаций ему придавало уверенности.

Теории он подкреплял беспорядочной жестикуляцией.

Бабушка преданной тенью ходила за ним по пятам.

Вид этой нелепой четы вызывал у внучки улыбку:

До чего ж они оба стары!

Дед щеголяет длинной белой, как у апостолов, бородой,

И ходит он, опираясь на трость, хотя вполне еще крепок.

А бабушка все худеет, вконец отощала.

Как она держится на ногах, ведомо лишь ей одной.

Старики неустанно прочесывали галереи.

Шарлотта совсем обессилела от этой упорной ходьбы,

Но тщетно молила их сделать короткий привал:

Они вознамерились всё рассмотреть в каждом зале.

Шарлотта считала, что эта неутолимая жажда бессмысленна;

Разве не лучше плениться одним, но прекрасным шедевром

И на нем – лишь на нем – сосредоточить вниманье?

Разве не лучше понять совершенство отдельной картины,

Чем вертеть головой направо-налево, так что рябит в глазах?

Ей хотелось остановиться, подумать

И перестать разыскивать то, чего все равно не найдешь.

5

Как тяжело возвращаться в Германию!

После этого лета в мире чудес атмосфера насилия их ужаснула.

Но это реальность, и нужно смотреть ей в лицо.

Старики решили покинуть страну.

Они понимали, что больше сюда не вернутся,

Что их добровольная ссылка станет бессрочной.

Когда-то в Испании они завязали знакомство с Оттилией Мур,

Американкой немецкого происхождения.

Недавно она овдовела, ей досталось большое наследство,

В том числе и усадьба немалых размеров неподалеку от Ниццы.

Там получали приют все, кто бежал от репрессий, особенно дети.

Приезжая в Берлин, Оттилия видела, что там творится,

И предложила чете Грюнвальд поселиться в ее имении,

На неограниченный срок, подчеркнула она.

Оттилия очень ценила их юмор, их эрудицию.

В ее доме они избегнут неминуемой катастрофы.

После долгих раздумий они согласились.

Усадьба в Вильфранш-сюр-Мер и вправду райское место,

Великолепный сад, экзотические растения,

Кипарисы, пальмы и оливы.

Оттилия жизнерадостна и улыбчива,

Правда несколько экспансивна.

А Шарлотта осталась в Берлине с мачехой и отцом.

Вернулась в школу, где терпела непрерывные унижения,

А потом появился новый закон, запретивший евреям учиться,

И за год до окончания школы ее вынудили уйти.

И она ушла, забрав свой дневник с пометкой:

Поведение – безупречное.

Теперь Шарлотта с Паулой жили практически взаперти,

Не очень-то дружно, больше не понимая друг друга.

Девушка вымещала на мачехе горечь отверженности:

Ведь Паула единственная, на кого можно было кричать.

Но порой между ними царило согласье.

Они говорили о будущем.

Шарлотта буквально бредила рисованием,

мечтала стать художницей.

Иногда прохаживалась перед зданием Академии,

Глядя на студентов с папками для рисунков.

Но потом поднимала голову:

Над зданием развевался огромный нацистский флаг.

Отец убеждал Шарлотту, что ей не попасть в Академию:

Еврейская квота ничтожна, из сотни зачислят дай бог одного.

Он советовал ей записаться в Школу дизайна —

Там пока еще терпят семитов.

Как-никак дизайн – это тоже искусство.

Она станет художником по костюмам.