Шарлотта

– Вот и правильно, – согласился Тедди. – Вам полезнее поспать подольше, чтобы радовать нас здоровым румянцем.

Он был доволен и любезен сегодня и согласился отобедать в Алых Маках, поскольку в его новом жилище пока царил хаос. И на этот раз с удовольствием принял объятья миссис Аддерли. «Словно оттаивает или просыпается от долгого сна», – удовлетворенно отметила Шарлотта.

***

Кузен Эдмунд очень быстро вернулся обратно в Англию. Отъезда его особо никто и не заметил. Две молодые пары дни напролет проводили вместе, гуляя, устраивая пикники, катаясь на лодке или взятых в деревне лошадях. Обедали они то в Алых Маках, то в Плакучих Ивах – по настроению.

Поместье, арендованное Тедди, находилось в полнейшем запустении. Прислугу он из Лондона не привез и нанял в Мой женщину, приходившую раз в день. Ее-то и видела тогда Шарлотта на крыльце дома. Тедди предпочитал жить совсем один, поэтому служанка никогда не оставалась на ночь. Будущий граф преспокойно разогревал еду, убирал со стола и стелил постель.

От пыли и паутины очистили только часть комнат. Тедди довольствовался небольшой спальней на втором этаже. На первом жилой вид обрели кухня, гостиная с камином и библиотека. Хозяин трапезничал там же, где ему готовили, сам разжигал камин по вечерам и подолгу изучал содержимое библиотеки.

Шарлотта, разумеется, тоже сразу зарылась в брошенные на произвол судьбы книги. Она открывала то одну, то другую, то ахая от восторга, то чихая от вездесущей пыли. Но первое, что приковало взгляд девушки в Плакучих Ивах, – старенький расстроенный рояль в гостиной. Тедди нашел в Инвернессе настройщика, и Шарлотта теперь могла радовать друзей игрой и пением, ведь в Алых Маках инструмента не было.

– Вот и заманил тебя книгами и роялем, – смеялся Тедди.

Шарлотта улыбалась. Наверняка ему было хорошо известно, чем именно он ее сюда заманил. Лето казалось самым лучшим в ее жизни. А может, и было таковым.

***

В конце июня в Мой полным ходом шли приготовления к празднованию дня независимости Шотландии. Мистер Аддерли предлагал семье отправиться в Инвернесс, где праздник, разумеется, пройдет с большим размахом, чем в деревне, но молодежь отказалась.

– День независимости от кого? – спросил Тедди, приподняв бровь.

– От Англии, дорогой Теодор, – доверительно сообщил мистер Аддерли. – Но мы не станем говорить местным, что мы, англичане, думаем на этот счет.

– Определенно не станем, – серьезно согласился Теодор. – А то моя служанка что-то там говорила насчет больших костров…

Все, кроме Анны, сочли это остроумным.

– И тут танцы, – вздохнула Шарлотта, когда они втроем вышли проводить Тедди до ворот.

Вечер был пасмурный и прохладный.

– Но никаких вальсов и миссис Говард, – интригующим тоном возразил Тедди. – Полагаю, волынки – это весело. А еще моя служанка поведала, что в ночь на двадцать четвертое июня фейри17 водят хороводы на вершинах холмов, а души всех людей покидают тело во сне и бродят по земле. И если в полночь прийти к церковному крыльцу, то можно увидеть там души тех, кто в этом году умрет…

– Перестань, пожалуйста, Теодор, – взмолилась Анна, обняв себя за плечи и зябко потирая их руками. – Мы каждое лето живем здесь, и ни разу ничего потустороннего не происходило. Жители деревни, к тому же, вполне милые, и никто не превратит наш дом в ритуальный костер за то лишь, что мы англичане.

– Действительно, Тедди, хватит, – попросил Джонатан, кладя руку на плечо невесты. – Мы впервые идем на праздник без родителей, а ты хочешь перепугать Анну насмерть? Она у нас впечатлительная.

По настоянию Анны девушки пошили в городе платья из пестрой шотландки, ведь они впервые собирались танцевать на празднике. Зеленая и синяя клетка – для Шарлотты, красная и коричневая – для Анны. Волосы решено было легкомысленно распустить. Сделано это было по дороге в деревню, конечно же, чтобы не заметила Мейгрид. Джонатан облачился в обычную одежду и вел обеих девушек под руки. Тедди обещал ждать их на месте.

Волынки слышались издалека. Вскоре к их протяжному зову прибавились пение и смех. Стремительно темнело, и в воздухе разливалась горная прохлада. Когда показались высокие костры и хоровод, подпрыгивающий в такт и иногда распадающийся на пары, Шарлотта поначалу не заметила Тедди. Джонатан, смеясь, указал на него сестре. Лондонский джентльмен нарядился в шотландский килт красно-зеленых цветов Макинтошей, гольфы и массивные ботинки. Он отплясывал в обнимку с молодой девушкой, чьи волосы были гораздо более рыжие, чем у Шарлотты. Завидев друзей, он чмокнул партнершу в щеку и подошел к ним, явно потешаясь над недовольным лицом Шарлотты.

– Ты уверен, что мы горим желанием созерцать твои голые коленки? – спросил Джонатан, силясь перекричать тягучие голоса волынок.

– Тут все так одеты. Парой коленок больше, парой меньше – какая разница?

Шарлотта впервые в жизни обратила особое внимание на то, что мужчина в юбке отнюдь не выглядит нелепо. Килт придавал Тедди стати и мужественности. Тедди бережно расправил складки на клетчатой ткани и взял девушек за руки.