Шарлотта

– Мне предпочли кузена-зануду! – театрально провозгласил Тедди, воздев руки к жестоким небесам.

– Ключевое слово – кузена, – засмеялся Джонатан. – Она могла с тем же успехом выйти с транспарантом «Мое сердце свободно, но надо же с кем-то танцевать».

– У меня поднялось настроение, и видимо, это и есть ответ на твой вопрос. Пойду искать Изабеллу.

С этими словами Теодор испарился, а Джон поспешил к Анне. Он как можно незаметнее сжал ее руку лишь на одно короткое волнующее мгновение.

– Почему Шарлотта и Эдмунд тебя бросили?

– Я их сама прогнала. Шарлотта нынче без настроения. А повеселеет – начнет шутить над нами, вспоминая, с каким лицом ты подошел.

– И с каким же?

– С таким же, с каким я ожидала тебя, – Анна смущенно опустила глаза. – Пойдем. Не терпится потанцевать.

В танцевальном зале играл струнный квартет, специально приглашенный из Лондона, но пары еще не танцевали, собираясь группками и оживленно болтая. Ожидалось приветственное слово директрисы, обычно служившее сигналом к началу.

Анна и Джонатан отыскали Эдмунда и Шарлотту. Последние стояли молча, судя по всему, исчерпав все темы для светской беседы по дороге сюда. В зал вошел Теодор, ведущий под руку сияющую Изабеллу Стоунвилл. Ее щеки разрумянились, а с губ не сходила счастливая улыбка. Шарлотта невольно отметила, что они замечательно смотрятся вместе.

Музыка замолкла, и на возвышении для музыкантов возникла миссис Говард. Ей едва удалось перекричать неумолчный гам юных голосов, и бал начался. Директриса же отправилась надзирать за студентами из угла, куда для нее принесли кресло. О, как она ненавидела балы, на которых настаивали попечители и родители! Что может быть более подходящим мероприятием для того, чтобы каким-либо образом запятнать репутацию академии и ее, миссис Говард, честь? Подумать только – вечер, пары, танцы… Директриса удовлетворенно отметила, что большинство преподавателей вышли наружу или заняли посты у двух выходов, чтобы не дать ни одной парочке уединиться в обширном парке.

Начали со старомодного контрданса, которому многие предпочли бы кадриль. Шарлотта, внезапно вспомнив, что в детстве у кузена Эдмунда были вечно влажные ладони, мысленно возблагодарила того, кто создал перчатки. Впрочем, танцевал Эдмунд весьма недурно. Веселый рил, грациозный менуэт13 и тур вальса с Джонатаном – кружась в водовороте улыбающихся лиц и развевающихся подолов, Шарлотта постепенно приходила в легкое расположение духа.

Внезапно перед ней оказался Теодор Гастингс, протягивающий руку в пригласительном жесте. «Ты обещала!», – говорили его глаза.

– Шарлотта, – тихо позвал Эдмунд, меняясь в лице и также простирая к ней открытую ладонь.

Шарлотте показалось, что все вокруг остановились, наблюдая сцену. Конечно же, это было всего лишь ее воображение.

– Эдмунд, я пообещала танец, – извинилась девушка, подавая Теодору руку.

Вторая его рука легла чуть ниже лопаток Шарлотты, привлекая ее ближе. Сквозь ткань платья чувствовалось тепло настойчивых пальцев. Похоже, Тедди никогда не носил перчаток.

– Тео, слишком близко, – беспомощно выдохнула Шарлотта.

– Ты боишься меня, миссис Говард или себя? – вкрадчиво поинтересовался Тедди. – И что это за необычайно ласковая вариация моего имени?

– Не знаю, вырвалось, – честно ответила Шарлотта.

– Меня мама так называла, – на долю секунды на его лице отразилась глубокая печаль.

– Мне кажется, на нас все смотрят, – призналась девушка.

– Так уж и все. Только Эдмунд Стенфилд, мисс Стоунвилл и директриса – то есть все неравнодушные к нам люди. Расслабься, пожалуйста, у тебя спина словно деревянная.

Шарлотта с невесть откуда взявшейся покорностью сделала то, что он просил. Слегка откинувшись назад и едва касаясь пальцами плеча Тедди, девушка отдалась на его милость. Он вел мягко и плавно. Пара будто двигалась в воде.

– У тебя дрожат руки, – отметил Тедди.

– Мог бы сделать вид, что не заметил, – рассеянно парировала Шарлотта, как завороженная следуя за его движениями.

– Почему они дрожат? – настойчиво спросил молодой человек.

– Я не знаю.

Шарлотте было хорошо. В руки кузена Эдмунда возвращаться совершенно не хотелось. Она тут же запретила себе подобные мысли. Это всего лишь танцы – разве не она сама говорила это, посмеиваясь над Анной?

– В зеленом ты, как эльф из зачарованного леса, – сказал Тедди. – Но к твоим волосам нужен темно-синий. Мне представляется платье из благородного тяжелого бархата.

– Бархат подошел бы графине. На студенческом балу он неуместен.

На губах Тедди появилась лукавая усмешка. Он многозначительно молчал, явно пытаясь удержаться от колкости.

– Что? – рассердилась Шарлотта, и очарование танца мгновенно растаяло.

– А тебе хотелось бы стать графиней, чтобы надеть такое платье? – невинным тоном поинтересовался Тедди.

Только тут Шарлотта вспомнила, что говорит с будущим графом. От нахлынувшего раздражения унялась дрожь в руках.

– Не воображай, будто все девушки мечтают выйти за тебя, – фыркнула она.

– Я про это и слова не сказал. Ты сама додумала, – потешался Тедди.