Шарлотта Джейн Остин

— И я такого же мнения, — сказал он, чрезвычайно довольный. — В этом вопросе мы мыслим одинаково. И хотя сухие хлебцы считаются полезными, я думаю, они очень вредны для желудка. Если на них нет масла, которое смягчает их, они могут повредить слизистую желудка. Уверен, что так оно и есть. Я буду иметь удовольствие намазать для вас гренок маслом, а потом намажу еще один для себя. Очень плохо для стенок желудка — они раздражают его и действуют подобно рашпилю, но некоторых людей переубедить невозможно.

Чтобы получить масло, Артуру пришлось выдержать нешуточную борьбу, его сестры обвинили его в том, что он слишком много ест и что ему нельзя верить. Он же возражал, говоря, что ест исключительно для того, чтобы не раздражать слизистой желудка, кроме того, масло ему требовалось только для мисс Хейвуд.

Подобная мольба возымела действие. Он получил масло и намазал его с таким тщанием, которое доставило ему несомненное удовольствие, но, когда с ее гренком было покончено и он взял в руки свой, Шарлотта едва сдержалась, глядя, с каким выражением он смотрит на своих сестер. Он соскреб почти все масло, которое намазал, но потом, улучив момент, вновь нанес толстый слой и мгновенно отправил гренок в рот.

Совершенно очевидно, инвалидные радости мистера Артура Паркера чрезвычайно отличались от радостей его сестер, и уж никак их нельзя было назвать духовными. Вокруг него и в нем самом явственно ощущалось нечто земное. Шарлотта не могла не заподозрить его в том, что он сознательно выбрал себе подобный стиль жизни, главным образом по лености характера, и не намеревался обзаводиться никакими расстройствами, кроме тех, которые могут быть вызваны теплой комнатой и хорошим питанием. Однако вскоре она убедилась в том, что он все-таки кое-что усвоил от своих сестер.

— Как! — заявил он. — Вы выпиваете две чашки крепкого зеленого чая за вечер? Какие же у вас должны быть нервы! Я вам завидую. А вот если бы я выпил хотя бы одну чашечку, знаете, какой эффект это произвело бы на меня?

— Вероятно, вы всю ночь не сомкнули бы глаз, — предположила Шарлотта, намереваясь грандиозностью своих умопостроений упредить все его попытки удивить ее.

— О! Если бы только это! — воскликнул он. — Нет, он действует на меня подобно яду, и у меня сразу же отнялась бы правая сторона, не успел бы я сделать нескольких глотков. Это звучит невероятно, но это случалось со мной так часто, что я уже не сомневаюсь в результате. Правая сторона у меня совершенно отнимается на несколько часов!

— Действительно, это звучит довольно странно, — прохладно заметила Шарлотта, — но, осмелюсь предположить, это будет признано самой обычной вещью, признано теми, кто занимался изучением правой стороны и зеленого чая с научной точки зрения и кто в совершенстве разбирается во всех возможных проявлениях их взаимодействия.

Вскоре после завершения чаепития из гостиницы доставили письмо для мисс Дианы Паркер.

— От миссис Шарль Депюи, — сказала она, — я узнаю ее руку.

Прочитав несколько строчек, она громко воскликнула:

— Как это необычно! Очень необычно, в самом деле! У обеих женщин одинаковые имена. Две миссис Гриффитс! Это рекомендательное письмо для меня от одной леди из Камберуэлла, и ее тоже зовут Гриффитс.

Но через несколько строчек кровь прилила к ее щекам, и в явном смятении она добавила:

— Какая странность! И мисс Ламб тоже! Молодая женщина из Западной Индии с большим состоянием. Но она не может быть той же самой. Это совершенно невозможно.

Она принялась читать письмо вслух, чтобы всем было понятно. В нем говорилось только, что оно должно «представить подательницу сего, миссис Гриффитс из Камберуэлла, и трех молодых леди, врученных ее попечению, мисс Диане Паркер. Миссис Гриффитс, будучи совершенно чужой в Сандитоне, очень беспокоилась о респектабельных рекомендациях, и поэтому миссис Шарль Депюи на правах подруги-посредницы снабдила ее этим письмом, зная, что она не может оказать дорогой Диане большей услуги, чем предоставив той возможность быть полезной. Миссис Гриффитс больше всего волнует вопрос об устройстве с максимальным комфортом одной из молодых леди, находящихся под ее опекой, а именно мисс Ламб, — эта молодая женщина из Западной Индии обладает большим состоянием и отличается хрупким здоровьем».

Все это было очень странно! Очень замечательно! Очень необычно! Но они все сошлись во мнении, что просто невозможно, чтобы это оказались не два семейства. Об этом же можно было судить и по тому, что в отчетах описывались две совершенно разные группы людей. Семейств просто должно быть два. Невозможно, чтобы было иначе.

Слово «невозможно» повторялось на все лады с большим жаром. Случайное совпадение имен и обстоятельств, каким бы поразительным ни показалось им сначала, на самом деле ничего не значило — и, таким образом, вопрос был улажен.