Шарлотта. Лоттхен. Александра

Император удивленно поднял бровь, а Шарлотта бесцеремонно схватила его за руку и подвела к ажурной клетке. Такому высокому человеку, как он, очень легко снять диковинку с подставки и… дать полюбоваться одной маленькой принцессе, которая очень-очень этого хочет.

Александр с улыбкой снял драгоценную клетку, поставил на подоконник, и в этот момент птица ожила! Зазвучала волшебная мелодия, а птичка, дергая зелеными крылышками и поворачиваясь на жердочке, зачирикала.

Шарлотта захохотала и закружилась по комнате – как замечательно, красиво, волшебно!

Сзади хмыкнул все так же стоявший навытяжку старший брат. Все-таки, быть женщиной – это значит обладать могуществом, какого нет и у самых сильных мира сего. Александр, забыв, наконец, о своей мрачности, поддался обаянию Шарлотты. Теперь его глаза выражали крайнюю заинтересованность.

– Ваше высочество, вы и сами похожи на маленькую птичку, – он с улыбкой снял с ее кудрей перышко. Вероятно, Лотта подцепила его на кухне. – Фридрих, вы в своей затворнической келье храните сокровище подороже всех фамильных драгоценностей! Эта милая крошка, когда подрастет, станет украшением любого великосветского бала. Вы посмотрите на эту тонкую талию! А волосы, а взгляд? Да она вырастет такой же красавицей, как и ее мать!

– Неудивительно, ведь в принцессе течет кровь Гогенцоллернов. Кстати, ее величество Луиза приглашала вас сегодня на ужин, – сказал сразу же поскучневший отец. – Ваши высочества, будьте любезны, оставьте нас.

Дети с поклоном собрались уходить, но король окликнул Вильгельма:

– Ах, да, Вильгельм. Не забудьте завтра явиться к семи утра на парадное построение.

– Так точно, ваше величество!

– Я не сказал вам? Вас произведут в лейтенантский чин.

Челюсть Вила отвисла, и он в восторге заорал. Наверное, это было что-то вроде парадного «Слава вашему величеству!», но больше это походило на вопли кучера, которому позавчера придавило палец и которого после этого долго били палками.

Дети вышли из комнаты, сопровождаемые совершенно не королевским хохотом – их величества изволили веселиться. В общем, вылазка в Малый кабинет оказалась весьма удачной.

После того как ранним утром проводили русского императора, а отец со старшими сыновьями отправился на построение, Шарлотта побежала в личные королевские покои. Принцессе не терпелось похвастаться Луизе, что император сравнил Лотту с ней. Быть похожей на самую красивую королеву Европы, быть такой же обожаемой, как она – вот настоящая мечта!

Девочка ворвалась в комнату и, услышав звуки любимой музыкальной шкатулки, закружилась, крича во все горло:

– Ваше величество! Его императорское величество сказал его величеству, что мое высочество… – она вконец запуталась и захохотала: – В общем, когда я вырасту, то буду украшением любого бала! Так русский император сказал!

Мать подошла к ней и обняла:

– Безусловно, будешь, милая Лоттхен. Если закончится война… То есть, когда война закончится, мы устроим грандиозный праздник. Будет самая красивая музыка, самые лучшие гости, будут фейерверки, танцы до утра, блеск золота и бриллиантов. И ты станешь блистать, обещаю, – она судорожно вздохнула и всхлипнула.

Шарлотта только сейчас поняла, что что-то не так. В личных покоях королевы стояли большие ящики, слуги упаковывали столовое серебро и бальные туалеты, а королева перебирала драгоценности. Графиня фон Фос, глядя на Шарлотту, нахмурила подбритые брови и стала раздуваться, словно индюшка. Все, нравоучений не миновать.

– Ваше высочество! – задребезжала она. – Позвольте напомнить, что воспитанные принцессы в лучших европейских домах не позволяют себе…

– Оставьте, графиня, – прервала ее Луиза. – В нынешней ситуации детская непосредственность и наивная радость важнее любых условностей этикета. Пусть дитя радуется, это, пожалуй, единственное, чего не лишена моя девочка…

Фос замолчала, но поджала губы с таким выражением, будто ее заставили съесть жука. (Шарлотта могла утверждать это с уверенностью – именно такое лицо она видела у Вильгельма, когда он бился об заклад с Фридрихом и проспорил. Жук, между прочим, был живой и страшный.)

– Что случилось, маман? Я могу чем-то помочь?

– Увы, нет, моя дорогая. Просто побудь рядом, – Луиза откладывала старинные драгоценности в шкатулку, а современные и модные – в отдельную коробку. – Я решила продать свои ценности, чтобы собрать денег для фронта.

– Вы и так уже почти все продали, да и из Берлина мы вывезли совсем мало ценных вещей. Маман, получается, клетку с волшебной птицей из Малого кабинета тоже продадут?

– Солнышко мое, на вырученные за такую вещицу деньги можно будет кормить полк солдат целый месяц.

Отец всегда говорил: армия – это основное в государстве. Шарлотта вздохнула – конечно же, солдатам сейчас ее любимая птичка нужнее, чем самой Лоттхен… Но, похоже, французский император для своих солдат не жалеет и более драгоценных игрушек. Потому-то он и побеждает по всем фронтам…