Шарлотта

– Ты не ошибаешься, – медленно сказала Вика, перечитав объявление еще раз. – Им требуется временная горничная, пока будут похороны да поминки.

– Тогда я наймусь туда горничной, – с энтузиазмом заговорил Сергей, – и все-все узнаю. Связь будем держать по мобильным телефонам.

– Это может не сработать, – критически заметил Артур. – Языка ты не знаешь, опыта работы нет…

– Какой к черту опыт работы, когда я такая милашка, – Сергей изобразил в воздухе очертания гитары. – Вика мне поможет одеться и накраситься, и я пойду. Только надо поторопиться, пока они не наняли кого-то другого. Я просто уверен, что никто не устроит, увидев меня.

– Как на тебя женское тело повлияло, подумать только, – хмыкнул Артур. – Сразу начал надеяться на свою внешность и строить коварные планы.

Сергей лишь бросил на Кривошапкина уничтожающий взгляд.

– Надо придумать, где нам жить, – сказала Вика, когда они шли через лесок, в котором пряталось поместье. – Мне кажется, я видела тут мини-отель.

– А это не он? – спросил Артур, указывая пальцем на трехэтажный домик с ярко-красной черепичной крышей, желтыми стенами, синими наличниками и коваными балкончиками.

– Он! – обрадовалась Вика. – Ой, а денег-то у нас хватит?

– Все нормально, – заверил ее Артур.

Сергей посмотрел на Кривошапкина с подозрением, но свои догадки пока что оставил при себе.

Глава 5

Леон Зайтц посмотрел на часы. Десять утра, баронесса, скорее всего, завтракает у себя в спальне. Смерть барона фон Фризенбаха сильно изменила размеренную жизнь Леона. Обычно в это время двери поместья открывались для первых туристов. А теперь они распахивались лишь для кандидаток во временные горничные. В поместье сейчас творилась суета. То и дело являлись люди из похоронного бюро, звонили и приходили желающие стать горничными, без конца тревожили журналисты, а наглец Лукас при этом, как будто других забот мало, уже вторые сутки торчит в поместье, как не стыдно!

Леон не одобрял интрижку баронессы с хамоватым парнем, чья внешность так и кричала о том, что он выбился из грязи в князи. Дорогие туфли, шикарный костюм, но неухоженные руки и безвкусные запонки, и так во всем, в каждой детали. Этот Лукас, вдобавок, постоянно раскатывал на «ламборгини» барона, что вызывало еще большее неодобрение Леона Зайтца. Полнейшая невоспитанность!

Качая головой при мысли о любовнике баронессы, Леон вышел в холл. Экономка доложила, что пришла очередная соискательница на должность горничной. Когда экономка сообщала это, выглядела она как-то странно, на ее, обычно бесстрастном, лице лежала легкая тень удивления. Поэтому Зайтц торопился увидеть, что же такое представляет собой новая кандидатка.

Незнакомка обернулась на звук шагов, и Леон едва не споткнулся от неожиданности. Девушка была наряжена в тирольский костюм, и где она его только откопала? Ее светлые густые волосы были заплетены в длинные французские косы, в руке она сжимала объявление о найме. Она протянула листок Леону, мило улыбаясь. Потом, заметив, что тот ничего не понимает, показала пальцем на себя, потом на объявление.

– Вы пришли устраиваться на работу? – спросил Зайтц, усаживаясь в кресло.

– Моника, – очаровательно улыбаясь, произнесла девушка.

– Очень приятно, Леон Зайтц. Дворецкий, – ответил Леон.

– Моника, – еще раз сказала девушка неуверенно, потом ткнула себя в соблазнительную грудь, которую не мог скрыть никакой костюм, и снова указала пальцем на Леона с вопросительным выражением лица, мол, а ты кто такой? Леон тоже ткнул себя в грудь и сказал четко и раздельно:

– Леон Зайтц.

– Заяц! – восхищенно сказала девушка и звонко рассмеялась. Отсмеявшись, сказала что-то совсем непонятное: – Волк! – Потом она несколько раз тыкала пальцем в Леона и в себя по очереди, приговаривая: «Заяц! Волк! Заяц! Волк!» Каждый раз она при этом весело смеялась. Леон из вежливости тоже улыбнулся.

– Моника… Фолк? – уточнил он осторожно?

– Волк! – подтвердила девушка и согнулась от смеха, утирая слезы.

Леон никак не мог понять, что происходит. Может, у него над губой «молочные усы»? Может, пуговицы криво застегнуты? Он опустил глаза и встретился взглядом со своим отражением в глади отполированного стола. Да нет, вроде все нормально.

– Моника, вы хотите устроиться на работу? – попытался продолжить интервью Леон.

– Арбайтен! – воскликнула Моника и сунула под нос Леону объявление.

– Но, как я вижу, по-немецки вы не говорите?

– Дойч? Ноу дойч, – сокрушенно покачала головой Моника Волк. – Будапешт, – добавила она, подумав.

– Все ясно, – кивнул дворецкий. – Вынужден вас огорчить, фройлен Фолк, но мы принимаем на работу только тех, у кого есть рекомендации и опыт работы. Разумеется, мы проверяем всю представленную нам информацию… – тут Леон запнулся и понял, что смысла все это говорить нет никакого. Собеседница все равно его не понимает. Девушка продолжала смотреть на него с надеждой, сияя, как золотая олимпийская медаль. Леон не мог не отметить, что она очень хороша. На нее хотелось смотреть бесконечно.

– Ладно, – махнул он рукой. – Арбайтен.