Шарм

– Не знаю. Мне известно только одно – я больна и не могу сражаться, потому что на меня действует какой-то яд. Когда я окаменела, это остановило его действие. – Она опускает голову, и в небе слышатся раскаты грома. – Но я боюсь, что когда я снова приму одно из своих двух других обличий, то быстро ослабею. Я никогда не испытывала ничего подобного прежде, но после всех этих лет в Норомаре я точно знаю, что это какой-то теневой яд.

– Но если это теневой яд, – возражаю я, – то мы наверняка сможем найти противоядие для него здесь, в Мире Теней.

Но Артелия только качает головой:

– Магия теней – это самая древняя и могучая мания во вселенной. Она старше, чем звезды в небесах. Нет ничего сильнее ее. Я не знаю, что убьет меня раньше – этот яд или драконий огонь, – так что что бы ни произошло, ты должна пообещать, что не позволишь Суилу погибнуть от драконьего огня, потому что от этого зависит судьба мира.

– Я даю тебе слово. – Артелия пожертвовала всем, чтобы уберечь этот мир, и что же, теперь она все равно умирает? Это неправильно и несправедливо. – Мне так жаль.

– Не стоит, Грейс. Я сама так решила. – Она касается моей руки – медленно, осторожно, как будто этот жест ей в новинку. Хотя после тысячи лет, которые она провела в виде камня, наверное, так и есть.

Но в конце концов она все-таки похлопывает меня по руке.

Я крепко стискиваю ее пальцы, потому что, даже если сейчас я разговариваю с ней в последний раз, мне хочется, чтобы она знала – она не одинока. Мне хочется, чтобы она знала – кто-то в этом городе помнит о ней, думает о ней и беспокоится о ней.

Потому что так и есть. Я буду думать о ней всю оставшуюся жизнь – которая может быть недолгой, если затея Суила удастся и я окажусь стерта из истории. Но я все равно буду думать о ней.

– Значение имеет только одно – чтобы мы остановили Суила. – Она пристально смотрит мне в глаза: – У тебя будет только один шанс. Как только я освобожу эту драконшу, меня немедля сожжет драконий огонь. И ты должна будешь убить ее. Тогда я хотя бы буду знать, что ты положишь конец ее мучениям.

– Как я смогу подать тебе сигнал освободить ее? – спрашиваю я.

– Все горгульи могут говорить со своей королевой, когда они пожелают, – объясняет она, – и у меня екает сердце. Эта могучая воительница – моя королева. Мне следовало понять это раньше. В тот день в парке я могла думать только об одном – о том, что я надеюсь когда-нибудь стать такой же сильной, как она. Должно быть, я уже тогда почувствовала, что в ней течет королевская кровь.

Я вздергиваю подбородок. Если эта королева имеет мужество пожертвовать своей жизнью, чтобы исправить наши ошибки, самое малое, что я могу сделать – это гарантировать, что ее смерть не будет напрасной.

– Я не подведу тебя. Этот ублюдок покинет этот мир на моих условиях – или не покинет вообще. Даю тебе слово.

На ее лице впервые расплывается настоящая улыбка:

– Мы с тобой очень похожи, Грейс. Мы обе упертые, упрямые и стараемся во что бы то ни стало защитить других людей. – Она издает тихий смешок – Когда-нибудь из тебя выйдет отличный вожак.

Я ошарашенно моргаю:

– Вожак?

И тут она говорит неимоверно странную вещь.

– Разумеется, моя королева.

Я снова моргаю.

И вдруг опять оказываюсь на площади.

Глава 130 Была не была

– Хадсон –

– Итак, мы с тобой оба считаем, что нам нужен запасной план? – спрашиваю я Нияза, просто чтобы быть уверенным до конца.

– Ты хочешь сказать, что мы окажемся в полной жопе, если Грейс не сможет разбудить этого дракона времени? – отзывается он, вскинув брови. – Да, мы оба так считаем.

– Грейс непременно разбудит его. – Я сердито смотрю на него, но он в ответ только пожимает плечами. – Но нам нужен запасной план на тот случай, если эта тварь не оправдает наших надежд.

– Я постараюсь сделать так, чтобы сюда явились и все остальные. Но это если получится. Я не контролирую их – их вообще никто не контролирует.

Это не совсем то, что я имел в виду, но готов с этим согласиться. В основном потому, что я сижу как на иголках, каждые две минуты глядя в окно, на запертую в камне горгулью, в которую сейчас превратилась Грейс.

Но я беспокоюсь не только о том, что будет с Суилом, и о том, как пройдет предстоящий бой. Поэтому я заставляю себя еще раз взглянуть на Грейс и опять поворачиваюсь к Ниязу, который все эти четыре часа наблюдал, как я то и дело смотрю на нее.

– У нее все получится, – говорит он мне. – Твоя Грейс умная и умелая девушка.

– Знаю, – бормочу я.

– Я знаю, что ты знаешь. – Он усаживается за стойкой в вестибюле и берет очередную книгу. Но не открывает ее. Вместо этого он просто смотрит на меня, будто знает, что я хочу что-то сказать.

А я действительно этого хочу.

Мне нелегко с кем-то откровенничать – это следствие того, что я сын полнейшего социопата – но сейчас у меня нет выбора. Потому что иначе у меня не будет возможности позаботиться о Грейс и о том, чем мы с ней стали друг для друга.

Поэтому я наконец говорю то, что хотел сказать уже несколько часов:

– Как работает магия теней?

Нияз подозрительно щурит глаза: