Шарм

В данный момент мне нужна работа, а эта работа – реальная работа.

– Конечно, я возьмусь за нее, – отвечаю я. – С чего мне надо начать?

Оказывается, что сотрудница, которую мне предстоит на время заменить, работала пекарем-кондитером, так что Джилли отводит меня на кухню, где меня окружает оборудование, пользоваться которым я не умею.

– Лучше всего у нас продаются пирожные со взбитыми сливками и эклеры. Так что я подумала, что тебе стоит начать с заварных пирожных. – Джилли улыбается мне ободряющей улыбкой. – Это очень просто.

– С заварных пирожных? А что это такое? – тупо спрашиваю я.

– А ты вообще когда-нибудь что-нибудь пекла? – спрашивает она, беря в руки маргарин, какую-то клейкую фиолетовую массу, похожую на яичную смесь, и много муки цвета лаванды.

Когда она ставит на рабочую поверхность только это и больше ничего, я вздыхаю с облегчением. В конце концов что трудного может быть в том, чтобы смешать три ингредиента? Четыре, если считать кувшин с ледяной водой, стоящий рядом с миксером.

Но оказывается, что это очень трудно.

Несколько часов спустя я вся оказываюсь покрыта мукой, маргарином и кремом, кажется, приготовленным из фиолетового соевого творога. Мои единственные чистые джинсы измазаны яичной смесью, как и мои кроссовки.

Как будто этого еще недостаточно, Джилли и две других пекарши, работающие сегодня, то и дело бросают на меня взгляды, в которых читается беспокойство. Правда, сама я тоже обеспокоена, так почему бы не беспокоиться и им? После того как я запарываю пятую партию заварных пирожных, Джилли отводит меня в сторону и сообщает, что она переводит меня на приготовление слоек, где я должна буду раскатывать тесто.

Которое, слава богу, уже готово.

Эта работа как раз по мне – ведь теперь мне надо просто брать ком теста, раскатывать его, затем складывать и раскатывать снова. Я должна проделывать это несколько раз, чтобы тесто получилось слоеным, а затем использовать формочку, чтобы вырезать слойки и выкладывать их на противень.

После того как я все утро мучилась с заварными пирожными, это кажется мне легкой прогулкой – во всяком случае первые три секунды, пока моя скалка не застревает в тесте. И оказывается, что это еще самый светлый момент моего рабочего дня. Все остальное время я веду неравный бой с тестом.

Наконец около четырех часов все заканчивается. Когда я снимаю свой передник – от которого было так же мало толку, как и от меня самой на кухне, – Джилли выходит из своего кабинета и отводит меня в сторону:

– Ты очень старалась, Грейс. Ты очень упорна.

Я говорю то, о чем думаем мы обе:

– Но пекарь из меня никакой.

Взгляд Джилли смягчается, и она качает головой:

– К сожалению, да. Однозначно.

Мои плечи никнут. Меня уволили с моей первой работы. Причем в первый же день.

Я моргаю, стараясь сдержать слезы, но я не могу винить Джилли. Вообще-то я, наверное, должна перед ней извиниться. Не только перед ней, но и перед каждым жителем Адари, который сегодня съест одного из моих лебедей из слоеного теста.

Мне остается надеяться, что у Хадсона день прошел лучше, чем у меня. Но в данный момент я ни на что особо не рассчитываю.

Глава 77 Заварное пирожное

– Хадсон –

Когда я возвращаюсь в наш номер, Грейс уже лежит на кровати, положив на голову подушку. Ее одежда скомкана на полу, и от двери к кровати ведет дорожка из муки, сахара или чего-то еще в этом духе.

– У тебя был тяжелый день? – спрашиваю я, наклонившись, чтобы развязать шнурки на ботинках.

– Я пекла заварные пирожные, – бормочет она в подушку.

– А что это такое? – недоумеваю я. Сам я провел последние четыре часа, пытаясь понять, чем отличаются друг от друга разные виды кистей для нанесения 127 оттенков фиолетового цвета, имеющиеся в наличии в здешнем хозяйственном магазине – большая часть которых настолько похожи, что я не могу их различить.

Стоит ли говорить, что это был интересный день.

Она вздыхает:

– Ты можешь пообещать мне, что мы никогда не будем говорить о выпечке?

– Я же вампир, Грейс. У меня никогда не возникает желания говорить о выпечке.

– Но ты все равно должен мне это пообещать!

Поскольку видно, что она на взводе, я вскидываю руки в знак капитуляции.

– Конечно же, я обещаю, – соглашаюсь я. – Но я попрошу тебя об ответном одолжении – пообещай, что ты никогда не будешь говорить о моем новообретенном страхе перед перовыми сверлами.

– Перед перовыми сверлами? – Она поднимает голову, сняв с нее подушку. – Это такие маленькие штуки, которые вращаются, когда их насаживают на электродрель?

Я едва не содрогаюсь при одной мысли о них.

– Да, именно так.

У нее делается озадаченное лицо, такое же, как было у меня несколько минут назад.

– Ты что-то строишь?

– К плюсам можно отнести то, что от тебя вкусно пахнет. – Я ложусь на кровать рядом с ней. – И нет, думаю, после сегодняшнего дня никто никогда не поручит мне что-то построить.

– Когда ты вся покрыта сахаром и сливочным маслом, неудивительно, что от тебя вкусно пахнет, – отвечает она. Следует долгая пауза, затем она продолжает: – Расскажи мне, как прошел твой день.