Шарм

Из дневников Хадсона я узнала, что, хотя он родился двести лет назад, его отец на протяжении многих лет давал ему возможность жить по-настоящему, вне гробницы, всего один день в месяц. Вместе с его пребыванием в Кэтмире это время составило как раз восемнадцать лет.

Он тогда просто пожал плечами и продолжил:

– Это долгая история, но, когда Джексон… – тут он картинно закатил глаза, – убил меня, мне было восемнадцать лет и я учился в последнем классе Кэтмира.

А значит, Хадсону пришлось пропустить те же вехи, что и мне, и все же он ведет себя как полагается взрослому мужчине. Так что мне надо перестать ныть и понять, чем я хочу зарабатывать на жизнь. Хадсон прав. Я могу это сделать. Может быть.

Кауамхи шевелит бровями:

– Тебе надо больше слушать твоего вампира. Он знает, о чем говорит.

– Ты говоришь это только потому, что считаешь его сексуально привлекательным.

– Да, он очень привлекателен. И неотъемлемой частью его сексуальной привлекательности являются его мозги. Так что слушай его. И перестань так изводить себя тревогой. Все образуется – ведь так бывает всегда.

– В самом деле? – Я корчу гримасу. – А ты не забыла, что говоришь с человеком, который случайно проник через барьер и навсегда застрял в другом мире?

– Зато в этом мире у тебя есть я, ставшая твоей лучшей подругой, и сексуальный вампир, ставший твоим… соседом по комнате. – Она снова шевелит бровями: – Я просто хочу сказать, что все могло быть и хуже.

Она произносит слова «сосед по комнате» с таким выражением, что по коже у меня начинают бегать мурашки.

Мы с Хадсоном не говорили о том, что едва не произошло после прослушивания. И отнюдь не потому, что я не пыталась.

Он всегда встает раньше меня, или ложится спать позже, или же – что достает меня еще больше – меняет тему.

Хотя он и хотел выяснить отношения в той пещере, и это было не так уж давно, теперь он, похоже, полон решимости не обсуждать то, что происходит между нами.

А что-то происходит, это несомненно.

Между нами такое напряжение, что его можно резать гребаной бензопилой.

Я вздыхаю. Наверное, мне надо испытывать к нему благодарность за то, что он решил отойти в сторону.

С тех пор, как здешний мэр не оставил никаких сомнений в том, что мы с Хадсоном никогда не сможем покинуть Норомар, я пыталась понять, что это значит для меня лично. Дома у меня были мечты, но теперь их больше нет. Но нельзя просто выбросить свои мечты, как выбрасывают мусор, и не чувствовать их утрату. Мне необходимо заменить их какими-то другими.

И, если я найду работу, которая будет приносить мне радость, работу, которую я смогу делать достойно, это стало бы хорошим началом.

Возможно, тогда я смогу посмотреть в лицо тем чувствам, которые я испытываю к Хадсону, – и разобраться с тем, что он начинает значить для меня.

Я смотрю на магазин, перед которым стою, и решаю: «Была не была». Возможно, местному часовщику нужен кто-то, кто будет работать за кассой или делать что-нибудь еще.

– Эй! – кричит мне Кауамхи, успевшая отойти от меня уже на полквартала. – Мы увидим тебя и твоего кавалера на Фестивале Звездопада этим вечером?

Я собираюсь ответить ей, что Хадсон не мой кавалер, но от напоминания о том, что скоро в Норомаре наступят три дня темноты, меня охватывает мандраж, и я с усилием сглатываю.

Хадсон не ел с тех самых пор, когда мы были в пещере, и я не могу не гадать, не захочет ли он сделать это сегодня вечером.

– Непременно! Я жду его с нетерпением! – отзываюсь я прежде, чем зайти в магазин, и понимаю, что это правда.

Глава 79 Подарки

– Хадсон –

Дымка так воодушевлена перспективой пойти на фестиваль, что она скачет и кружится по комнате, отталкиваясь от всех предметов мебели, которые здесь есть.

– Хватит, уймись, – говорю я, когда она сбрасывает одежду Грейс с кровати в третий раз. Грейс сейчас в душе, но как только она закончит и оденется, мы сможем пойти.

Дымка отвечает пронзительным воем, затем прыгает мне на колени, раз десять скачет вверх-вниз и наконец обвивается вокруг моей шеи. Вот только она охвачена таким энтузиазмом, что чересчур крепко сжимает мое горло.

– Дымка, перестань! – выдавливаю из себя я, оторвав ее от горла – Ты задушишь меня.

Она уныло мяукает и в качестве извинения нежно припадает к моей груди. Затем спрыгивает на пол и начинает крутиться как волчок в середине комнаты.

– Хорошо, хорошо! Я отдам подарок, который купил для тебя, так что не могла бы ты немного угомониться?

Она застывает так резко, что спотыкается и катится по полу, пока не ухитряется остановиться.

Потом она смотрит на меня, явно смутившись, так что я стараюсь не смеяться, когда поднимаю ее с пола.

– Пойдем. Это здесь.

Сегодня по дороге с работы домой я зашел в бутик и купил Грейс новое платье для сегодняшнего вечера. Я еще не подарил его ей и боюсь, что мой подарок ей не понравится, но я хотел, чтобы она смогла пойти на фестиваль в чем-то новом, а не в своих изношенных джинсах, которые с каждым днем обтрепываются все больше.