Шарманка

По трудовой, веселой дороге
Идем мы босые, пешком, –
Осталось идти нам немного:
Построен счастливый наш дом…

Алеша, я задумалась – и вышло: у меня сердце заболело оттого, что я оторвалась от масс…

Алеша. Ты живешь ненаучно. От этого у тебя болит всегда что попало. Я тебя, как наступит социализм, так изобрету всю сначала – и ты будешь дитя всего международного пролетариата.

Мюд. Ладно. А то ведь я при капитализме родилась. Два года при нем вся страдала… (Обращается к Кузьме, касается его руками, – Мюд всегда трогает руками тех людей и предметы, с которыми вступает в отношения.) Кузьма, скажи мне что-нибудь умное-умное!

Кузьма чавкает человеческой пастью. Алеша переводит какое-то устройство в обшлагах Кузьмы и держит его руку.

Ну Кузьма же!

Кузьма(деревянным равнодушным голосом, в котором всегда слышится ход внутренних трущихся шестерен). Оппортунка…

Мюд(прислушивается). А еще что?

Кузьма. Рвачка… Бес-прин-ципщина… Правый-левый элемент… Отсталость… тебя возглавить надо!

Мюд. А еще я кто?

Алеша делает манипуляцию в руке Кузьмы.

Кузьма. Ты классовая прелесть… Ты сугубый росток… Ты ударник бедняцкой радости… Мы уже…

Мюд(быстро). Знаю-знаю: мы уже вступили в фундамент, мы уже обеими ногами (движется и приплясывает), мы вполне и всецело, мы прямо что-то особенное!

Кузьма…Мы прущая масса вперед!.. (Из Кузьмы далее идут холостые неразборчивые звуки.)

Мюд(Кузьме). Я люблю тебя, Кузя, ты ведь бедное железо! Ты важный такой, а у самого сломатое сердце, и тебя выдумал Алеша! Ведь тебя быть не может, ты – так себе!..

Кузьма молчит и не хлопает ртом. Гудит паровоз вдалеке.

Алеша. Пойдем, Мюд. Уж скоро вечер. На земле настанет тоска, а нам надо есть и ночевать.

Мюд. Алеша, у меня все идеи от голода болят! (Трогает свою грудь.)

Алеша(касается Мюд). Где?

Мюд. Там, Алеша, где у меня бывает то хорошо, то нет.

Алеша. Это вредительство природы, Мюд.

Мюд. Она фашистка?

Алеша. А ты думала – кто?

Мюд. Я тоже думала, что она фашистка. Вдруг солнце потухнет! Или дождь – то капает, то нет! Верно ведь? Нам нужна большевистская природа – как весна была – правда? А это что? (Показывает на местность.) Это подкулачница, и больше ничего. В ней планового начала нету.

Кузьма невнятно рычит. Кратко, вблизи гудит паровоз.

Алеша регулирует Кузьму, и он умолкает.

Алеша. Пускай она посветится еще (глядит на местность). Мы ее тоже ликвидируем скоро как зажиточное привидение. Мы ведь ее не делали, – зачем же она есть?!

Мюд. Поскорей, Алеша, а то ждать скучно.

Слышны шаги людей.

Кузьма(бормочет)…Нереагирование на активность…

Мюд. Что он?

Алеша. Это у него остаточные слова застряли. (Регулирует Кузьму на его затылке.)

Приходят человека два-три строителей – с сундучками, с пилами, с флагом в руках переднего.

Мюд. Вы кто – ударники или нет?

Один из строителей. Мы, барышня, – они!

Мюд. А мы культработники. Нас колхозная избушка-читальня послала…

Один из строителей. Вы что ж, побирушки, что ли?

Мюд. Алеша, он – идиотизм деревенской жизни!..

Кузьма(рычит что-то; затем). Живите смирно… Сейте кенаф и клещевину… (гудит дальше и умолкает; слышится трение внутри механизма).

Один из строителей. Сыграй, малый, и нам что-нибудь – для упоенья.

Алеша. Счас. (Заводит Кузьму сзади.)

Мюд. Клади пятачок в Кузьму. (Показывает, куда класть – в рот.) Это на культработу с единоличными дворами. Вы ведь любите дворы?

Один из строителей кладет пятак Кузьме в рот. Кузьма жевнул челюстью. Алеша берет Кузьму за руку и ставит шарманку на игру. Кузьма заскрежетал неразборчиво. Алеша стал играть на шарманке ветхий мотив. Кузьма запел более внятно.