Шарманщик

Анна открывает рот, но кляп затыкает слова. И это допрос, понимает она. Допрос, цель которого – заставить ее петь, но она не может. Электричество проходит по телу. «Ко всему можно привыкнуть, – думает Анна. – Лишь бы жить». Новый удар тока. Она не падает. Она танцует и пытается петь. И пока она танцует, Раш не убьет ее. А это главное. Хоть как-то, но жить…

* * *

Часы показывают пять утра, но за окном темно. Диана мнется и говорит, что ей нужно в туалет.

– Иди, – говорит Нина охрипшим голосом.

От сигарет уже тошнит, но она все равно закуривает еще одну, открывает окно и радуется свежему воздуху с табачным дымом, который наполняет легкие. Сергей спит. Спит, запрокинув голову, но храпа нет. Все предыдущие мужчины, которые были в ее жизни, храпели, а этот нет. Но разве это что-то значит? А может, и значит. Нина оборачивается и смотрит на прикрытую дверь в ванную. Теперь, когда замок уже сломан, ей нечего бояться. Да и что, собственно, может случиться? Даже если она сейчас заглянет в ванную, то, скорее всего, не увидит ничего другого, кроме Дианы на унитазе и этого тупого, ничего не выражающего взгляда темных глаз. Нужно умыться и лечь спать. Голова болит. На языке мозоль. В легких так много никотина и смол, что если подпрыгнуть, то они там забулькают… Нина выбрасывает сигарету и подходит к закрытой двери.

– Давай быстрее! – говорит она Диане. – А то мне надо умыться, а видеть тебя на унитазе нет никакого желания.

Тишина.

– Диана! – Нина прислушивается. Никто ей не отвечает. И снова это чувство чего-то недоброго.

– А ну к черту! – говорит она и открывает дверь.

Диана сидит на полу, забившись между унитазом и раковиной. Кровь из порезанных куском разбитого зеркала запястий течет на грязно-голубой кафель.

– Оставь меня, – говорит Диана, отталкивая от себя Нину, которая, ругаясь, пытается перевязать ее раны. – Оставь, я хочу умереть! Хочу умереть… – Она закрывает глаза, и по щекам начинают течь слезы. Соленые, блестящие в холодном белом свете единственной лампы под потолком. Слезы бессильной ярости. – Я ненавижу их всех за то, что они делали со мной, – шепчет Диана. – Я ненавижу себя за то, что позволяла им делать это…

Часть четвертая

Глава первая

Пусть же попадутся они в ловушки и сети на пирах своих. Пусть падут они низко и будут наказаны. Пусть глаза их будут закрыты, чтобы они не видели. И пусть никогда им не будет покоя.

Псалтирь 68:23–24

* * *

Проповедник входит в бар и приносит с собой зимний холод, который невидимым нимбом витает вокруг него.