Шарон Крич. Отличный шанс

Но в этой школе в Швейцарии, куда каждый год со всех концов света съезжались новые ученики, получившие свои знания там и сям, не существовало какого-то определенного общего уровня образования. Некоторые мои ровесники уже были знакомы с высшей математикой, а другие, как я, все еще осваивали умножение и деление. Были такие, кто бегло разговаривал на трех или четырех языках, но встречались и те, кто, подобно мне, пытались понять, что есть наречие на их собственном языке - единственном, которым они владели. Я, по крайней мере, умела говорить и писать по-английски, поэтому чувствовала существенное преимущество по большинству предметов перед теми, чей родной язык не был английским.

Если у кого-то по ходу учебы возникали проблемы, можно было назначить дополнительные занятия с преподавателем в свободное время, чтобы он мог лучше объяснить непонятные вещи. Иногда в таких случаях даже прибегали к помощи учеников старших классов, которые по-настоящему хорошо знали данный предмет.

Когда у меня начались трудности с геометрией (уже на второй день занятий), преподавательница познакомила меня с девочкой по имени Сонал, ученицей второго года обучения. Каждый день после уроков мы вместе садились в читальном зале школы, и передо мной открывались чудеса этой науки. Поначалу мне было трудно понимать, что она говорила со своим невероятным акцентом, однако для объяснений это в конечном итоге не имело значения, так как Сонал рисовала, чертила, вырезала из бумаги геометрические фигуры, перекладывала их на столе так и этак, и в результате все становилось ясно.

И еще эта школа отличалась тем, что здесь было здорово учиться, было здорово попробовать свои силы, записавшись в театральный кружок, в команду по футболу или плаванию. Здорово изучать искусство фотографии, даже если у тебя нет художественного вкуса, здорово по выходным ходить в походы или ездить вместе со всеми в горы кататься на лыжах. А еще можно поехать во Флоренцию на тематическую экскурсию по истории искусства, глазеть по сторонам и слушать лекцию о живописи и архитектуре. А можно поехать в Милан и послушать оперу.

На уроке литературы мы прочитали стихотворение Германа Гессе, а потом всем классом поднялись к деревне Монтаньола, чтобы посмотреть на дом, где жил и работал писатель, а затем все вместе спустились вниз, к церкви Святого Аббондио, и постояли возле его могилы.

И эти занятия никому здесь не казались скучными или заумными. В других школах было больше принято ходить гулять по бульвару или в кино, на вечеринки. Считалось крутым прийти на контрольную не подготовившись, а также выпивать, курить, ругаться. Но здесь, в этой школе в Швейцарии, подобные вещи уж точно не считались крутыми.

Здесь тех, кто попадался пьяный или с сигаретой, отстраняли от занятий, и в дальнейшем это наказание оборачивалось для провинившихся еще более неприятными последствиями. Ведь их родителям приходилось оплачивать проезд своего ребенка до дома (например, авиабилет до Японии, подумать только!), а ему - ожидать там окончания срока наказания, а потом возвращаться обратно. Я уверена, что никому из родителей такое не придется по душе. А если у тебя находили даже не наркотик, а лишь какую-нибудь вещь, предназначенную для приема наркотиков, то сразу, без всяких разбирательств, исключали из школы.

Сначала эти меры казались мне слишком суровыми и даже жестокими. За первые четыре месяца учебы четыре человека были отстранены от занятий и один исключен из школы. Однако на этом все прекратилось. Очевидно, для остальных проще было побороть искушение, чем подвергаться опасности вызвать гнев своих родителей. Школьники, наверно, думали так: “Ну нет, спасибо, предки убьют меня, если меня отстранят или исключат!”

Дядя Макс прочитал для всех лекцию о несовместимости наркотиков и алкоголя с образованием. Мы здесь для того, чтобы учиться, сказал он. Если кому-то нравится экспериментировать со своим здоровьем или мозгам и, то пусть делает это в другом месте. Возможно, если бы кто-то другой сказал эти слова, они прозвучали бы несколько банально, но дядя Макс говорил очень убедительно и искренне. Всем сразу стало понятно, насколько он действительно обеспокоен тем, что с нами будет, и как он на самом деле хочет, чтобы мы стали здоровыми, порядочными людьми.

Я вовсе не пытаюсь представить нашу школу как само совершенство, потому что это не так. Не все ребята готовы дружить с тобой, и не все учителя относились к нам доброжелательно. Как-то на второй неделе занятий один мрачный мальчишка, стоявший за мной в очереди на раздачу в столовой, пробурчал мне в затылок:

- Не вздумай взять тот последний тако. Возьмешь - я тебе руку отрублю!

В другой раз, в спортзале, девочка спросила, есть ли у меня расческа, и, когда я протянула ей свою, она немедленно сунула ее к себе в сумку и удалилась прочь.

Моего преподавателя естественных наук звали мистер Ку (дома тетя Сэнди называла его мистер Кукушка). На первом уроке он все сорок пять минут непрерывно внушал нам: