Шаровая молния

Характерной особенностью этого человека также была скверная привычка не только курить, пить до усрачки, посещать публичные дома, нюхать и колоться вместе со своими клиентами, но и всегда ходить в одном и том же. Одежда на Трофиме редко когда менялась – это зависело от сезона или от какой-нибудь форс-мажорной ситуации, из-за которой с его лохмотьями случалось что-то непоправимое. Форс-мажоров было предостаточно, но одежда непонятным образом сохранялась, словно напоминание обо всех приключениях и передрягах. Вот и сейчас он ничего не поменял в своем внешнем облике: ныне, как и ночью, когда он и его подельники совершали расправу над ни в чем не повинными Тихомировыми, Трофим был одет в запыленные мокасины, темно-синие джинсы и тоненькую трикотажную кофточку с орнаментом из синих, черных и пурпурных квадратиков и нашитым клетчатым помятым воротничком. Что уж тут сказать, из другого наряда (в котором, по крайней мере, видели его подчиненные) были еще серые спортивные штаны и такого же цвета толстовка с капюшоном. Нынешняя одежда смотрелась так, словно была грязная, вонючая, неглаженая, старая и потерявшая свой оригинальный цвет (такая она и была на самом деле) – такой уж он был человек, наверное, для него существовали дела поважнее подбора одежды (она его не очень беспокоила).

Вряд ли именно так вы представляли себе влиятельного бандита-наркоторговца. В том-то и смысл: внешний вид Трофима лишний раз напоминал всем о его неадекватности, что делало его втрое опаснее прочих подобных ему криминальных элементов, разодетых в дорогие костюмы и проживающих за четырехметровыми заборами.

Теперь о его физиономии… На тонкой шее с выпирающим кадыком держалась небольшая Трофимовская голова. Волосы у Трофима русые и лохматые. Уши особо не выпирали. Лоб Трофима был неширок и наполовину застилался свисающей челкой, создавая на нем загадочную тень. Глаза были карие, узкие. Брови были черные и немного пышные. Между ними было достаточно много пространства, из которого вырастал большой и острый нос с широкими ноздрями и небольшой асимметричностью в области кончика (Трофим был курносым) – нос, естественно, был переломан и не единожды. Щеки были небольшие; некий красноватый оттенок на них был похож на румянец после зимней прогулки. Самой главной и наиболее заметной особенностью лица Трофима был глубокий шрам на всю левую щеку – правда, при каких обстоятельствах он его обрел, Трофим не помнил, ссылаясь на то, что в тот момент ему напрочь отрубило память. На невыразительном подбородке, на бакенбардах и вокруг рта проглядывала черная щетина. Рот у Трофима был небольшой, губы тонкие и вечно обветренные, верхняя губа немного выступала вперед над нижней, словно нос рвущегося вперед корабля. Устрашающей была ухмылочка жестокого Трофима, предусмотрительная, коварная, хитрая, пробирающая до мурашек. За губами скрывались желтоватые зубы, похожие на сгнивший штакетник, забитый на скорую руку.

Внешность у Трофима, конечно, была своеобразная, словно подстроенная под его сложный и почти никому неизвестный до конца характер.

За свою жизнь Трофим перепробовал и испытал многое. Вместе с большими удовольствиями и страстями в жизни Трофима происходили и большие неприятности, из которых он умудрялся выбираться живым, черпая при этом бесценный опыт и ненависть к людям. Он всегда мечтал управлять людьми, с которыми он имеет право вытворять любые вещи. Кого-то выше него в этой жизни не существовало – по крайней мере, это было его мнение. Когда все слушали историю его жизни, то понимали, что это страшно живучий человек, заслуживший смерти. Он был бывалым псом. Его пытались убить (пули прошивали его насквозь несколько раз), ломали ему ноги и руки, пытались резать, жечь, топить, но он выбирался, на горе и зависть остальных выживал, становясь еще сильнее и злее. Он без зазрений совести уничтожал врагов и конкурентов, а часто и случайных людей, которые попались под руку или просто не нравились ему. Он считал, что очень скоро отправится на кладбище, а если он, такой хороший, отбросит коньки, то и люди, которых он считал хуже или ниже себя, должны поскорее разделить с ним эту участь. ВИЧ, никотин, наркотики и жизнь на острие ножа постепенно умертвляли Трофима, жгли его изнутри. И чем ближе к нему подбиралась смерть с косой, тем свирепее он вел себя, наплевав на весь мир и всех людей, его населяющих.

Трофим не знал, что значит жить нормальной жизнью. По натуре он был ярко выраженным психопатом, которому обыкновенная жизнь была скучна и непонятна. Никто не мог до конца осознать глубин его натуры, никто не знал всех историй, в которых он был замешан, мало кто в точности был знаком с его истинной биографией. О нем только ходили легенды, а иногда любителям обсудить жизнь своего главаря казалось, что он и сам забыл, когда и где родился, кто его родители, где его родина и все такое прочее. Трофим был непредсказуем, жесток и потенциально опасен для общества, по нему не то что тюрьма, а психбольница плакала, ведь этого человека нельзя было остановить.