Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Выбрав огневые позиции батареи (основные и запасные), наметили места установки орудий на достаточном расстоянии друг от друга. Забили колышки и послали связных за орудиями и расчетами. Необходимо было создать долговременные огневые точки, обеспечивающие противодесантную береговую оборону полка. Вначале подготовили открытые огневые позиции, установили на них орудия. Потом оборудовали капониры с укрытиями в три наката и амбразурами с достаточными секторами обстрела. Копать в песке было легко, да и строительного материала было достаточно — рядом хороший строевой лес. Батарейцы работали охотно. На следующий день штаб полка подбросил в помощь местное население. Нам на батарею направили стариков и больных, от которых было мало толку. Я выразил свое неудовольствие помощнику начштаба, который направлял нам людей. Он обещал в дальнейшем прислать молодых. На другой день нам прислали молодых девчат, лет по 16–18. С ними стало еще хуже. Хихоньки да хаханьки. Старики хоть не мешали работать, а девчата только отвлекали и завлекали солдат, в общем, одна морока с ними. В лес за бревнами с солдатами они не идут, боятся, а на огневых позициях они солдатам строят глазки, а солдаты их щиплют. Никакой работы … Им бы только поиграть с молодыми солдатами да повеселиться. Что для них война? Ведь они на своем полуострове ее не видели!

Я заявил помощнику начштаба, капитану Головко, чтобы он больше такой помощи мне не присылал. Да она нам больше и не требовалась, работа подходила к концу. Оставалось только хорошо замаскировать огневые позиции. Наш участок обороны оказался довольно спокойным. На горизонте иногда появлялись боевые корабли, но к берегу не подходили и огня не вели. Были небольшие стычки только на участке 6–й дивизии. Однажды наши наблюдатели обнаружили на поверхности воды странный предмет, похожий на плавучую мину. Были предложения расстрелять ее из орудий, но я приказал обождать. Пусть прибьет его поближе к берегу, тогда и определим, что это такое. Я оказался прав. Когда предмет прибило к берегу, он оказался симпатичным анкерком, бочонком с пресной водой. Открыв пробку, на которой на цепочке укреплен был металлический стаканчик, мы попробовали воду. Вода была холодная, пресная, пригодная для питья. Вероятно, анкерок уцелел при гибели английской или немецкой шлюпки и путешествовал, пока не прибился к нашему берегу.

В то время когда командиры орудий оборудовали огневые позиции, наши помкомвзводов со старшиной батареи выехали за пополнением. Необходимо было доукомплектовать батарею не только личным составом, но и пополнить ее лошадьми, амуницией и фуражом. Из трофейных складов помкомвзвода Чернов привез всего этого в достаточном количестве, прихватив и несколько бидонов этилового спирта. Овес, правда, был с ячменем, но это было не во вред нашим коням. Параллельно велась работа и по оборудованию казарм. Под казармы были отведены просторные светлые помещения. Чернов где–то раздобыл металлические койки и постельные принадлежности, так что казарма была оборудована как в доме отдыха. У каждого бойца своя койка. Посредине большой стол, накрытый скатертью. На столе графин и стаканы. Из–за этого графина чуть было не разразился большой скандал. А дело было так.

Через неделю к нам с инспекторской проверкой прибыл генерал от командующего корпуса. Осмотрев нашу казарму и похвалив за хороший порядок в ней, он взял графин и хотел налить его содержимое в стакан, но передумал, сказав при этом, что графин, наверно, для «украшения». И вода в нем несвежая. «Лучше напьюсь на вашей кухне, там у повара вода всегда свежая». Я не стал убеждать его в обратном. Чернов все это время наблюдал за нами в полуоткрытую дверь. Выходя из казармы, я не узнал своего помкомвзвода. Он был бледен и сильно взволнован, что происходит с ним крайне редко.

— Ух! Пронесло! — вымолвил он с облегчением и перекрестился .

— Ты что, Володя, ведь генерал доволен вроде?!

— Да! Доволен! Но в графине был спирт!!! 100 процентов! Вот был бы номер!