Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

«Как только колонны войск перешли через мост восточного Одера и вышли на пойму, сразу же образовалась пробка. Орудия, тяжело груженные повозки со снарядами, машины вязли в болотистой пойме, их вытаскивали тягачами, которые сами тонули, и их тоже надо было вытаскивать. На переправе находились все, вплоть до командующего армией. Со всех сторон сыпались приказания, но дело продвигалось медленно. Дивизионные инженеры передовых кавдивизий майор Солянкин и капитан Луговой восстанавливали переправу, разрушенную дальнобойной артиллерией во время самой же переправы. Наши воины сооружали и исправляли настилы — жердевки и лежневку в болотистой пойме, создавая условия для прохода танков и артиллерии. Только кавалерийские части с пулеметными тачанками быстро преодолели пойму и вышли на западный берег Одера».

(Генерал Брикель. «Повесть о последнем рейде».)

Да, нам было немного легче, чем основным силам корпуса, но все же … В полночь, задолго до рассвета, и наш полк вытянулся в боевую колонну. Подошли к Одеру. Топкие места междуречья. Здесь Одер имеет два рукава, образующие две самостоятельные реки — Ост (восточный) и Вест (западный) Одер. Главная полоса обороны противника проходила по западному берегу Вест–Одера. Через каждые 10–15 метров у немцев огневые точки стрелков и пулеметчиков, соединенные ходами сообщения. Все мосты взорваны. Пойма реки в междуречье залита водой. Почва в пойменной части была зыбкой, прогибалась под копытами коней, колесами орудий и бричек со снарядами. Неверное движение колонны грозило прорыву тонкого проросшего густой травой и, частично, залитого водой поверхностного слоя почвы, засасыванию коней и техники в неизведанную трясину поймы. Проворно продвигаясь по этим заболоченным местам, мы стремились проводить орудия и брички так, чтобы их колеса не попадали в колею, проложенную впереди идущими. На небе то и дело вспыхивали, горели и догорали осветительные ракеты, предутреннюю тьму прочерчивали пулеметные трассирующие очереди пуль. Где–то на правом фланге переправлялась тяжелая боевая техника по специально для нее проложенной дороге. Оттуда доносился и глухой грохот канонады. Наша колонна, еще не обнаруженная противником, бесшумно продвигалась к переправе через Вест–Одер.

Серьезность момента и ответственность за четкое выполнение первого этапа завершающей операции войны от командиров передавалась бойцам. Чувствуя предстоящую опасность, чутко реагировали на шенкеля наши боевые друзья — кони. Команды подавались вполголоса, неслышно было разговоров, ржания коней, никто не курил, а если и курили, то на бричках под плащ–палаткой. Нервы сжаты в комок, контролируя каждого в отдельности и всю колонну в целом. Как живой единый организм, мы были готовы развернуться во всю мощь с выходом на оперативный простор после форсирования этой большой водной преграды.

Вспомнился приказ Рокоссовского, повторенный штабом полка перед наступлением: «Беречь солдата, особенно в последних решающих боях!» Перед атакой нам, артиллеристам, предписывалась тщательная, качественная артобработка переднего края противника с надежным подавлением всех его огневых точек. Кроме наших трех батарей, полку придали еще шесть артиллерийских батарей, калибром от 76–мм до 122–мм гаубиц. Вся эта приданная полку боевая техника вместе с танковым полком корпуса двигалась по надежным дорогам, наведенным саперами где–то на флангах полка, то опережая, то отставая от него. Форсирование Одера прошло отлично, без потерь и отставаний основных соединений полка.

«Обеспечивая левый фланг 49–й армии, 3–й гвардейский кавалерийский корпус, которым командовал генерал Н.С. Осликовский, переправившись в ночь на 27 апреля через Одер, к исходу дня вел бои в районе Воллеца. В 13 часов командующий фронтом уточнил задачу корпусу, приказав не позднее 30 апреля выйти в район Фюрстенберг, Райнсберг, имея в виду в дальнейшем наступление на Притцвальк, Виттенберг» (Архив М.О. ф. 237, оп. 2394 д. 1417, л. 38).

Наступлением корпуса в этом направлении обеспечивался левый фланг главных сил фронта, кроме того, достигалось более тесное взаимодействие с войсками 1–го Белорусского фронта. Войдя в прорыв, полк приступил К выполнению боевой задачи на оперативном просторе. Сметая на своем пути заслоны, мелкие группировки противника, полк к концу дня столкнулся с довольно мощной по силе и организации огня обороной фашистов. Комполка приказал ввести в дело танковый эскадрон — и в коротком бою все танки были сожжены фаустниками.