Шашлык из козла отпущения

– Ну да, связано… – нехотя признался Мормышкин. – Хотя то дело не сейчас началось и не сегодня кончится. Дело то давнее, и большие люди в нем замешаны. Так что очень вам не советую в него влезать, ничего хорошего из этого не получится!

Он немного помолчал, а потом проговорил с неожиданным интересом:

– А вы-то сами, извиняюсь, конечно, по какому делу в полиции находились?

– Да вызывали как свидетеля по одному делу… – неопределенно ответила Надежда.

– Ой, да я же знаю, по какому! – оживился Константин. – Это ведь не иначе как у вас Юрка Костоломов сумку ночью вырвал!

– У вас в городе все обо всем знают… – поморщилась Надежда Николаевна. – Ничего не утаишь.

– Это точно, – расплылся Мормышкин, – город у нас маленький, всё про всех известно! Значит, выходит, вас по делу о Юркином убийстве допрашивали?

– Допустим.

– А ведь я Юрку-то той ночью видел!

– Видели? – удивленно переспросила Надежда. – А что же вы в полиции об этом не рассказали?

– А меня про то дело никто не спрашивал. А сам рассказывать я не дурак. Кто это сам к ним побежит лишнее говорить?

– Так все же где и когда вы его видели?

– Да вот, понимаешь, какое дело… – заговорил Мормышкин, наклонившись к Надежде, – было это часа в четыре утра. Мы с напарником тут в одном месте работали… на складе…

– Грабили, что ли, склад этот? – догадалась Надежда.

– Ну, не то чтобы грабили… но кое-что выносили, с разрешения хозяина, значит… – уклончиво ответил Мормышкин. – Но там такое дело, что днем эти вещи выносить несподручно – вдруг кто заметит. В общем, огласка хозяину нежелательна.

– Ясно. – Надежда сообразила, что Мормышкин, как всегда, занимался скользкими темными делишками.

– Короче, стою это я, по сторонам посматриваю – на всякий пожарный, чтоб никто посторонний случайно не приперся, вдруг слышу – мотоцикл подъехал. Я из-за угла тихонько выглянул, а там фонарь горит, и под фонарем этим узнал я Юрку Костоломова. И выходит к нему тут один такой…

– Кто? – не выдержала Надежда.

– А я знаю? – огрызнулся Мормышкин. – Мужик или парень, росту высокого, в куртке темной с капюшоном. Как его разглядишь, особенно в темноте? Юрка, значит, и говорит ему – чего, мол, звал? А тот что-то тихо отвечает, прямо шепчет. Юрка тоже потише стал говорить. А этот отвечает и все кашляет. Так – кхе-кхе, как старик. Потом этот подсел к нему на мотоцикл, и уехали они.

– Так это же убийца и был! – вскричала Надежда. – Больше некому!

– А мне это зачем? – Мормышкин пожал плечами. – У меня своих забот хватает.

Он приоткрыл дверь и прислушался, потом сказал:

– Разбегаемся, тетя. Ежели чего, я вас не знаю.

– Я тоже, – буркнула Надежда.

Она шла домой осторожно, как сапер по минному полю. Однако все обошлось, никто ее не преследовал. И даже место дежурной в холле пансионата пустовало. Надежда порадовалась такой удаче и взлетела на второй этаж.

– Кто там? – привычно завела Галка.

– Да открывай ты! – рявкнула Надежда и с размаху бухнула ногой в дверь, – мне твои «ктотамы» уже осточертели!

Галка поняла, что не время препираться через дверь, но, как назло, замок заело, так что Надежда еще обозвала ее тетехой, у которой руки не из того места растут.

Отперев наконец дверь, Галка догадалась отскочить в сторону, чтобы не быть сметенной могучим ураганом, именуемым Надеждой.

Ураганы вообще, как известно, называют женскими именами, и для этого есть основания.

Надежда с размаху пролетела полкомнаты и плюхнулась на диван.

– Надя, – Галка испуганно выглядывала из-за двери, – что с тобой случилось?

– Она еще спрашивает! – заорала Надежда, кровь которой так и бурлила, переполненная адреналином. – Она еще интересуется!

В коридоре послышались приближающиеся шаги, и Галка мигом захлопнула дверь.

– Надя, ты на себя посмотри! – несмело предложила Галка.

Надежда развернулась к зеркалу. Вид был что надо – волосы всклокочены, все лицо в грязных полосах, помада смазалась, куртка… так и есть, рукав полуоторван. Да еще вляпалась, видно, в уголь там, в подвале, куда привел ее Мормышкин, потому что на ковре остались от туфель отчетливые черные следы.

– Все из-за тебя, – с пафосом произнесла Надежда, – все мои неприятности из-за тебя! Если бы я не была такой отзывчивой дурой и не согласилась притащиться в эту богом забытую дыру, то сидела бы теперь дома с котом на коленях и ждала мужа с работы! А теперь…

– Надя, тебя на рынке побили? – участливо спросила Галка.

– С чего ты взяла? – опомнилась Надежда. – У меня что, побитый вид?

– Нет, но у тебя на юбке кровь…

– Где? – Надежда вскочила с дивана и изогнулась. – Точно, только это не моя… Ну вот, еще и юбка теперь пропала…

– А чья? – Галка не отступала. – Чья это кровь?

– Свиньина… Свининая… слушай, отстань, а? И так тошно…

– А почему, если кровь свиная, то от тебя пахнет бараньими котлетами?

Когда хотела, Галка могла быть очень упорной. Но она не думала, что Надежда дошла уже сегодня до ручки.

– Та-ак… – Надежда встала с дивана, шмыгнула носом и засучила рукава, – та-ак…

Глаза ее излучали очень нехороший блеск. Галка почувствовала себя неуютно.