Шашлык из козла отпущения

Двое полицейских, возникшие из-за спины капитана, устремились к Зимину. Тот, однако, легко раздвинул их, распахнул дверцу машины и включил зажигание. От тротуара отделился скромный «уазик», пытаясь перегородить дорогу мощному джипу Павла. Однако любому беспристрастному наблюдателю было ясно, что из этого ничего не выйдет, что огромный джип с легкостью отбросит полицейскую машину.

– Уйдет! – воскликнул капитан, схватившись за голову. – Уйдет, мерзавец!

Однако Павел не ушел.

Едва его джип тронулся и начал набирать скорость, прогремел оглушительный взрыв. Огромная черная машина подскочила на месте, окуталась дымом и пламенем и тут же превратилась в груду пылающих обломков.

Капитан Зеленушкин смотрел на происходящее, изумленно вытаращив глаза и даже приоткрыв рот. Впрочем, рот он приоткрыл инстинктивно, чтобы не оглохнуть от взрыва.

– Ох, ни фига себе! – проговорил он, когда к нему вернулись слух и дар речи. – Ох, ни фига же себе!

Обломки джипа сложились в раскаленную дымящуюся груду. В воздухе еще летали искры, но никто из окружающих, кажется, не пострадал.

– Иван Семеныч, – робко обратился к капитану Индюков. – У вас на плече…

Зеленушкин скосил глаза. На плече у него действительно тлел какой-то раскаленный уголек, в пиджаке уже прожгло дырочку.

– Ни фига себе! – повторил Зеленушкин, стряхивая уголек носовым платком.

Нынче утром Надежда Николаевна встала поздновато. Нужно выспаться, сказала она себе, впереди тяжелый день. Предстоит множество дел – собрать вещи, получить наконец из химчистки многострадальную юбку, выписаться из пансионата и отыскать Василия Верленовича, чтобы отвез на вокзал. А потом сесть в поезд и заснуть на шесть с половиной часов, только перед этим дозвониться до мужа, чтобы встретил на машине, а то метро уже будет закрыто.

Подумать только, завтра утром она проснется в собственной постели! И рядом будет сладко посапывать кот Бейсик. Разумеется, котяра за время отсутствия Надежды совершенно распустился, но даже это ее сейчас не огорчает.

Напевая какой-то веселый мотивчик, Надежда сновала по комнате, собирая вещи, как вдруг раздался стук в дверь. Сердце у Надежды тревожно ворохнулось, она вспомнила, как вчера утром постучали в дверь двое полицейских и потащили ее на допрос к полковнику Горловому. Неужели опять город Козодоев хочет устроить ей какую-нибудь гадость?

– Надежда, Николаевна, вы спите? – раздался за дверью голос дежурной Нины.

– Что еще случилось? – Надежда распахнула дверь.

Первое, что она увидела, был большой букет темно-красных роз, из-за него невысокую Нину почти не было видно.

– Вам цветы прислали, я слышу – вы ходите, а то бы не решилась беспокоить, – говорила Нина.

Цветы оказались от Сергея Сергеевича, как было написано на карточке: «С благодарностью за сочувствие и понимание».

– Какая красота, – растрогалась Надежда, – Нина, возьмите букет себе, я все равно сегодня уезжаю. А что с вами, неприятности?

Лицо у Нины было бледным, глаза красные.

– Вы не слышали? – прерывисто вздохнула Нина, – Паша Зимин сегодня погиб.

– Погиб? – оторопела Надежда. – Как погиб?

– Взорвали его в собственной машине, вот прямо сегодня, возле мэрии.

– Господи…

«Это не я! – хотела крикнуть Надежда. – Это точно не я!»

Та самая мистическая сила, что стояла за ней, снова принялась за свое. Что же это получается? Вчера она поговорила с мэром, можно сказать при всем честном народе поставила ему ультиматум насчет дороги, мэр к ее словам не прислушался, в чем, надо сказать, Надежда нисколько не сомневалась. И вот вам результат – мэру отомстили, убили сына.

Черт дернул ее вчера выступать на встрече с мэром! Что теперь будет?

– Вот вроде бы и неприятным он типом был, – всхлипнула Нина, – а жалко, ведь в одном классе учились…

– Да-да… – рассеянно ответила Надежда, – а что это за шум за окном?

– А там опять демонстрация – мэра в отставку требуют, потому что не сумел криминогенную обстановку в городе разрулить…

– Что за город такой – каждый день демонстрации? – удивилась Надежда. – Интересно, когда граждане работают?

– А им понравилось – парк-то отстояли, вот и решили теперь всего требовать…

– Что-о? – Надежда повернулась к Нине. – Парк отстояли?

– Ага, сегодня с утра по радио местному объявили: дорога пойдет в обход, парк остается городу.

– Что такое? – Надежда села на диван, потому что в ушах вдруг зазвенело, как будто за окнами проходили сто трамваев.

Получается, что мэр прислушался к словам Надежды, комиссия все решила правильно, а сын его все равно погиб? Как же так…

Надежда сжала колючие стебли роз и пришла в себя от боли. И вдруг в мозгу как будто вспыхнула молния. И сразу все стало ей ясно, и сразу все эпизоды нанизались один на другой, как бусы на леску. И сразу стало понятно, что каждое событие, что случилось с ней в этом городе, важно и значительно, ничего пустого и ненужного не было. И еще стало ясно, что никакой мистической силы тут нет и в помине, все вполне логично, и задумано, и выполнено с большим тщанием.

– Нина, а вы знаете, где живет Сергей Сергеевич, отец той девочки…