Шашлык из леопарда

— Ну, я не знаю… — Сдаваться, так сдаваться! — Мне просто кажется, что в мире действительно могут происходить необъяснимые вещи, от которых наука отказывается, а Церковь знает, что с этим делать… Все-таки тысячелетняя практика… Если бы я родилась в мусульманской среде, то, наверно, обратилась бы к мулле… или к муфтию.

— Значит, вы всерьез думаете, что для решения проблемы достаточно просто освятить квартиру и посмотреть, что будет, — завел про то же батюшка. — Вроде как приняли таблетку — и ждем. А если не поможет, то — другую… Тогда можно к мулле.

— Я за советом пришла… и просто с просьбой, — еле сдержала она раздражение. — Я с этим не знаю, к кому еще идти.

— По-моему, прямо к себе, — отнюдь не строго сказал священник. — Вы не обижайтесь только. Все привыкли к одному: болит голова — глотай анальгин. Так и у нас… Вам бы сначала с собой разобраться, а потом уж и с вашим полтергейстом — будет один пустяк…

Батюшка ненадолго замолчал — и они оба послушали какое-то незнакомое ей церковное песнопение, судя по всему длинную молитву.

— Вы ведь, как я понимаю, достаточно успешны и самодостаточны… и вы работаете с людьми. Не ошибся? — Вопрос священника был явно излишним. — И, похоже на то, что семью еще не создали…

— Я в разводе. Давно.

Так оказалось, что в ее жизни, пусть и на четверть часа, появился еще один человек, кроме единственной подруги, Елены, которому придется говорить про себя все, о чем он спросит — отступать некуда, взялась — ходи.

— Вот. Уже теплее, — непредсказуемо ответил священник и снова подержал паузу, размышляя. — Вашу квартиру освятить, конечно, не трудно. Только опасаюсь, потом вы еще не раз и не два сюда придете или в другой храм, к другому священнику… А потом, не ровен час, и к какому-нибудь экстрасенсу.

Легкая улыбка молодого батюшки мешала раздражаться на него.

— К экстрасенсу я не пойду, — зная, о чем говорит, ответила она. — Тогда уж лучше прямо к мулле.

— У меня есть знакомый мулла, — сказал священник. — Очень образованный человек. И широких взглядов. Могу вам дать его телефон. Скажете "от отца Владислава".

— Батюшка, вы просто надо мной издеваетесь! — решила и она быть веселой и простой. — А у меня беда. Мне страшно дома стало… — И добавила откровенно: — Тем более одной.

— Могу себе представить. По крайней мере, пытаюсь… — теперь уже вполне участливо ответил священник, очень остро взглянув ей в глаза, чтобы сразу прозреть смысл ее последней фразы. — Только я повторюсь. Вы пришли сюда, как к врачу, так? Как в госпиталь?

— Ну, в общем, да… — согласилась она.

— И тут свои методы лечения, согласны?

Что оставалось делать, как не согласиться?

— И вот представьте себе: вы приходите в госпиталь с огнестрельным ранением прямо в сердце…

Священник показал пальцем на себе, и у нее сердце снова ёкнуло. Но совсем по другому поводу. Рефлекторно. "Рана","wound" — вполне определенный термин в языке западных хэдхантеров, и означает этот термин причину недовольства — порой глубинного, подсознательного — человека своим настоящим местом работы, а заодно и собой. Если ясно определить эту причину и обсудить ее на встрече с клиентом-заказчиком, кандидат у тебя в кармане… ну а потом, соответственно, — в кармане у клиента.

Профессиональный рефлекс — самый что ни на есть жесткий рефлекс собаки Павлова. "Он тебя уже вербует!" — шепнул ей внутренний голос, и она осталась на месте, но вдруг ощутила себя стоящей уже за пределами стен храма и даже за пределами его ограды.

— …и врач говорит вам: "У вас там пуля в сердце", — продолжал священник. — А вы убежденно так говорите ему: "Вы мне вот только дырку сверху, на коже, зашейте, чтобы красиво было, а с пулей я как-нибудь сама разберусь".

— Вы предлагаете мне подготовиться к исповеди. — Она тут вспомнила даму с листочком. — Написать весь список своих грехов за всю жизнь…

Она говорила совершенно без раздражения и досады, просто с легким отстраненным волнением, как отвечала когда-то на экзаменах в автошколе, будучи уверенной, что все ответы на вопросы прекрасно знает — "отличница" навсегда, как-никак.

— Можно только с момента крещения, — уточнил священник, уже прекрасно видя, что она не готова.

— Потом снова прийти к вам, во всем по очереди покаяться…

— В нашем "госпитале" курс лечения стоит начать именно с этого, — кивнул священник.

— Потом ходить в церковь по воскресеньям…

— Как сможете…

— Неужели?! — изумилась она.

— Потому что вы про веру в своих расчетах забыли, — сказал молодой батюшка так просто, будто смотрел, как она, маленькая первоклассница, собирает портфель в школу, а пенал положить забыла.

— Тогда я точно не готова, — твердо сказала она и ощутила опустошенное облегчение.

— Я вижу, — с улыбкой кивнул священник. — Ну, не страшно… То есть значит, пока еще не так страшно… Считайте, что я пока просто предостерег вас от разочарования.

Возникла пауза, которую, кажется, никто не держал…