Шато д'Иф и другие повести

Берк медленно качал головой: «На словах все это так просто. Но я – всего лишь один человек. Я даже не знаю, с чего начать».

Апиптикс пожал плечами – почти человеческим жестом: «Ты – один человек; тебе нужно завербовать второго. Двое станут четырьмя, четверо – восемью, и так далее, пока не будет очищена вся Земля. Так это было сделано на Иксаксе. И это позволило избавить Иксакс от читумихов. Значит, это успешный подход. Численность нашего населения восстановится, мы заново выстроим города. Война – не более чем мгновение в истории нашей планеты; так же это будет и на Земле».

Берка не убедили эти доводы: «Если Земля заражена нопалами, ее следует дезинфицировать – с этим спорить невозможно. Но я не хочу сеять панику, не хочу никаких возмущений, а уж войну начинать решительно отказываюсь».

«Такими же побуждениями руководствовался Мауб Киамкагкс, – произнесла коробка-переводчик на груди Пттду-Апиптикса. – Война началась только тогда, когда читумихи обнаружили существование таупту. Нопалы возбуждали ненависть в читумихах, и те стремились уничтожить таупту, всех до единого. Таупту сопротивлялись, захватывая и очищая читумихов. Началась война. События могут развиваться таким же образом и на Земле».

«Надеюсь, что нет», – коротко обронил Берк.

«Постольку, поскольку нопалы на Нопалгарте будут уничтожены, и уничтожены в кратчайшие сроки, нас не беспокоит, какими методами ты будешь пользоваться».

Снова наступило молчание. Ксаксаны сидели как замерзшие, а Берк устало опустил голову на руки. «Черт бы побрал нопалов! – думал он. – Черт бы побрал ксаксанов, черт бы побрал весь этот невообразимый бред!» Но он уже влип в эту историю, и, судя по всему, у него не было никакого выхода. Даже если ксаксаны вызывали у него неприязнь, приходилось признать справедливость их требований. Какой у него был выбор? Никакого.

«Сделаю все, что смогу», – сказал он наконец.

Апиптикс не выразил ни удовлетворения, ни удивления. Он поднялся на ноги: «Я научу тебя тому, что мы знаем о нопалах. Пойдем!»

Они вернулись по сырому коридору в помещение, которое Берк прозвал про себя «камерой денопализации». Аппаратура работала. У Берка все похолодело внутри: к металлической решетке пристегивали существо женского пола – вырывавшуюся, судорожно хрипящую ксаксанку. Теперь он хорошо видел нопала – или это было не зрение, а какое-то другое восприятие? Нопал съежился под слепящим зеленоватым светом, щетина его вздыбилась, взъерошилась, глаза пульсировали, как испорченные лампы, волокнистое тело беспомощно содрогалось.

Берк с отвращением повернулся к Апиптиксу: «Разве вы не можете применять обезболивающее средство? Неужели такая жестокость необходима?»

«Ты неправильно понимаешь процесс, – ответил ксаксан, и коробка-переводчик сумела каким-то образом передать оттенок мрачного презрения в искусственном голосе. – Разряды энергии сами по себе не причиняют нопалу никакого беспокойства. Его отпугивает смятение отупленного и шокированного болью мозга, вызванное страхом и болью. Читумихов намеренно поместили в загон, где они могут слышать вопли очищаемых соплеменников. Это неприятно – но это ослабляет нопалов. Возможно, со временем вы разработаете на Земле более эффективные методы».

«Надеюсь, – пробормотал Берк. – Я уже не могу выносить эти пытки».

«Думаю, что тебе придется их выносить», – с обычным безразличием произнес аппарат-переводчик.

Берк старался отворачиваться от денопализационной решетки, но ему трудно было оторвать глаза от происходящего. Грудь ксаксанки стрекотала и трепетала. Нопал отчаянно цеплялся за череп жертвы. Наконец его оторвали и унесли в мешке из почти прозрачной пленки.

«Что с ним сделают теперь?» – спросил Берк.

«Нопал, наконец, принесет нам пользу. Возможно, ты уже спрашивал себя, из чего сделан прозрачный мешок и как он удерживает нематериального, неосязаемого нопала?»

Берк признал, что его интересовало это обстоятельство.

«Мешок сделан из тканей мертвого нопала. Мы больше ничего не знаем об этом материале, так как он не поддается анализу. Ни тепло, ни химикаты, ни электричество – ни одно из известных явлений физического мира не воздействует на него. Этот материал не обладает ни массой, ни инерцией; он не соединяется ни с чем, кроме такого же материала. Тем не менее, живой нопал не может проникнуть сквозь пленку, сделанную из мертвого нопала. Когда мы отделяем нопала от читумиха, мы заключаем его в мешок из этой пленки, после чего превращаем пойманного нопала в такую же пленку. Это очень просто – нопала, находящегося в мешке из псионного материала, можно раздавить легкими прикосновениями снаружи». Апиптикс взглянул в сторону денопализационной машины, и к нему по воздуху прилетела пленка, изготовленная из мертвого нопала.

«Как ты это сделал?» – спросил Берк.

«С помощью телекинеза».