Шато д'Иф и другие повести

Звездолет ксаксанов представлял собой продолговатый уплощенный цилиндр с параллельными рядами турелей, устроенных вдоль верхнего края. Внутри отсутствовали какие-либо удобства, все поверхности были жесткими и шершавыми; здесь пахло ксаксанскими техническими материалами и самими ксаксанами – от них исходил кисловатый душок отсыревшей кожи. Наверху решетчатые мостки позволяли перемещаться между турелями. В носовой части находились какие-то приборы управления, индикаторы, регуляторы, инструменты; в кормовой части под выпуклыми оболочками из розоватого металла были установлены двигатели. Трем людям не отвели никаких помещений; команда корабля также, по-видимому, не пользовалась никакими персональными каютами. Если ксаксаны не были заняты, выполняя те или иные функции, они неподвижно сидели на скамьях у стены, время от времени обмениваясь краткими трескучими фразами.

На всем протяжении полета Апиптикс сам обратился к людям только один раз: «В каком направлении находится гхырр?»

Тарберт, Берк и Маргарет согласились в том, что гхырра можно было найти в направлении созвездия Персея.

«Можете ли вы определить, как далеко он находится?»

Никто из трех даже не попытался высказывать какие-либо догадки на этот счет.

«В таком случае мы будем лететь, пока не станет заметным изменение направления к цели», – ксаксан решительно удалился.

Тарберт горестно спросил: «Мы когда-нибудь вернемся на Землю?»

«Хотел бы я знать!» – откликнулся Берк.

Маргарет сказала: «Здесь даже зубной щетки нет! И сменить белье тоже невозможно».

«Ты могла бы надеть что-нибудь из гардероба ксаксанов, – попытался пошутить Берк. – А Тарберт мог бы позаимствовать у Апиптикса электробритву».

Маргарет криво улыбнулась: «Твое чувство юмора не совсем соответствует характеру ситуации».

«Я хотел бы знать, как все это работает, – сказал Тарберт, озираясь по сторонам. – Никогда не видел ничего подобного их двигателям». Физик подозвал Апиптикса; тот приблизился – совершенно безучастно, без всякого интереса.

«Может быть, вы согласились бы разъяснить нам, как функционируют ваши двигатели?» – предложил ему Тарберт.

«Я ничего об этом не знаю, – ответила коробка-переводчик. – Это древний корабль, его построили до начала великой войны».

«Но мы хотели бы узнать, в чем заключается принцип функционирования ваших двигателей, – поддержал Тарберта Берк. – Как вам известно, наши ученые считают, что передвижение быстрее скорости света невозможно».

«Можете рассматривать все, что есть на корабле, – сказал Апиптикс. – Но вы не увидите ничего существенного. Не думаю, что ксаксаны поделятся с вами технологическими достижениями. Люди – непредсказуемая и непокорная раса. Мы не хотели бы предоставить вам возможность заполонить всю Галактику». Пттду-Апиптикс удалился без дальнейших слов.

«Невоспитанные варвары!» – прорычал Тарберт.

«Им не хватает любезности и очарования, – согласился Берк. – С другой стороны, им не свойственны многие из человеческих пороков».

«Благородная раса! – откликнулся физик. – Ты выдал бы свою сестру за ксаксана?»

Говорить стало не о чем. Берк попытался заглянуть в паракосмос. Ему удалось различить тусклый аналог космического корабля – но это могло быть следствием способности мозга формировать изображения знакомых объектов, а не «ясновидения» как такового. Больше вокруг ничего не было – только темная пустота.

Изнеможенные событиями прошедшей ночи, все трое задремали. Когда они проснулись, их накормили, но в остальных отношениях полностью игнорировали. Люди могли беспрепятственно бродить по звездолету, разглядывая странные механизмы непонятного назначения и причудливых форм, изготовленные неизвестными методами.

Полет продолжался, и только движение стрелок на наручных часах позволяло получать представление о течении времени. Дважды ксаксаны выполнили какой-то маневр, возвращавший их корабль в обычное межзвездное пространство – с тем, чтобы люди могли снова указать им направление, в котором находился гхырр – после чего курс корректировался, и звездолет снова устремлялся в путь. Во время этих кратковременных остановок людям казалось, что гхырр успокоился – по меньшей мере, больше не ощущалась исходившая от него раньше злобная концентрация воли. Желтая сфера гхырра плавала на поверхности черного пространства, как желток – в чаше, заполненной чернилами. Расстояние, отделявшее корабль от гхырра, все еще не поддавалось точному определению; в паракосмосе термин «расстояние» в принципе был неприменим в том смысле, в каком он применялся в физической вселенной, и Берк с Тарбертом тревожно подумывали о возможности пребывания физического аналога гхырра в какой-нибудь далекой галактике. Во время третьей остановки, однако, гхырр больше не находился «впереди», но оказался за кормой, точно в направлении тусклой красноватой звезды. Теперь гхырр представлялся в паракосмосе огромным и мрачно-задумчивым; пока они его разглядывали, темное образование, скрывавшееся внутри его «желтка», всплыло на обращенную вверх поверхность; трудно было избавиться от ощущения, что это был какой-то орган восприятия.