Шато д'Иф и другие повести

«Это ваш брат!» — прохрипел Марио; выражение лица Тэйны испугало его больше, чем перспектива драться с Алленом не на жизнь, а на смерть.

«Это тело моего брата. Мой брат умер сегодня утром. Рано утром, когда всходило солнце. Аллен обещал, что не даст ему умереть, что подарит ему новое тело... Но сегодня мой брат умер».

Она смотрела вниз, на труп: «В молодости он был неплохим человеком. Теперь его мозг мертв — и его тело тоже умерло».

Она положила пистолет на стол: «Я знала, что этим дело кончится. Меня от всего тошнит. С меня довольно. Мы полетим к звездам? Вы возьмете меня с собой? Какое мне дело до того, что у вас старое жирное тело? Вы — это ваш мозг, остальное не имеет значения».

«Аллен мертв, — Марио бормотал, как во сне. — Больше никто не помешает. «Шато д'Иф» принадлежит нам».

Она с сомнением взглянула на него — ее губы слегка покривились: «И что же?»

«Где тут телеэкран?»

* * *

Лаборатория неожиданно заполнилась людьми. Марио не заметил, как это случилось — он был слишком занят.

Четыре старика, анестезированных инъекциями, уставились в пространство пустыми глазами — глазами, в которых скоро должен был появиться отчаянный испуг, вызванный потерей молодости и многих лет жизни, только что казавшихся приобретенными навсегда.

Напротив стояли бледные, нервные, молчаливые Заэр, Брео и Джаннивер. Там же стояло тело Ралстона Эбери — оно торопливо говорило, выражая бессвязные обрывки пробуждавшихся мыслей Арнольда.

А в полумертвом, бессознательном теле Арнольда обитала личность Ралстона Эбери.

Марио прохаживался в своем собственном теле, проверяя упругость ног, размахивая руками, ощупывая лицо. Тэйна Парéн напряженно наблюдала за ним так, словно впервые увидела свет, формы и цвета — как если бы Роланд Марио был единственной надеждой, оставшейся в ее жизни.

Больше в помещении никого не было. Меррис Слэйд, заманивший правдами и неправдами, посылами и угрозами тех, кто явился в лабораторию «Шато д'Иф», остался в вестибюле.

Марио обратился к Джанниверу, Заэру и Брео: «Значит, вы возьмете на себя такую ответственность?»

Они смотрели на него широко открытыми, изумленными глазами, все еще не оправившись от облегчения и радости возвращения в собственные тела: «Да...» «Да, придется». «Да».

«Некоторые пересадки необратимы. Кто-то уже умер, кто-то сошел с ума. Им уже не поможешь. Но те, кому вы можете вернуть прежние тела — этим вы обязаны помочь».

«Мы разобьем эту дьявольскую машину на кусочки! — заявил Брео. — И «Шато д'Иф» останется смутным воспоминанием нескольких стариков, бормочущих во сне».

Марио усмехнулся: «Помните объявление? Все надоело? Соскучились? Испробуйте «Шато д'Иф»?»

«Я больше не скучаю и не нуждаюсь в острых ощущениях», — вздохнул Заэр.

«Мы получили сполна то, за что заплатили», — язвительно заметил Джаннивер.

Марио нахмурился: «А где Дитмар?»

Тэйна ответила: «Ему назначен прием завтра, в десять часов утра. Он явится, чтобы получить заслуженное новое тело».

«Мы устроим ему прием», — тихо и злорадно заметил Брео.

«Он удивится», — сказал Джаннивер.

«Почему нет? — отозвался Заэр. — В конце концов, здесь «Шато д'Иф»!»

Поход на Максус

Jack Vance. Crusade to Maxus, 1950.

I

Пограничный форт завис в пятнадцати километрах над Максусом — массивное белое кольцо диаметром полтора километра, окаймленное иллюминаторами. В разреженном воздухе каждая деталь выглядела резкой, ясной, четкой.

Пока что кораблю Травека ничто не угрожало. Он ждал, пригнувшись над панелью управления и поглядывая на форт, на репродуктор, снова на форт. Прошла минута — две минуты...

Травек беззвучно выругался, повернул переключатель связи и опять проговорил в микрофон: «Посетитель, разрешение 11-A-506... Хотел бы приземлиться... Ожидаю инструкций — подтвердите прием».

Отозвался дребезжащий голос: «Разрешение проверяют. Ждите дальнейших указаний».

Травек снова опустился на сиденье, но тут же встал и посмотрел вниз, на город Аламбар. Столица простиралась до горизонта и дальше — узорчатый ковер угрюмых тускло-зеленых и черных, темных рыжевато-коричневых и охряных тонов — бетон и кирпич под серой пеленой дыма.

Прямо под иллюминатором три свинцовые реки впадали в отливающее ртутным глянцем озеро, сплошь окруженное и частично затененное огромными административными зданиями, дворцами и городскими усадьбами владетелей. Эстакадные дороги расчертили город, как обнаженные вены; всюду мелькало непрерывное движение.

Травек поднял глаза к парящему в отдалении инспекционному форту. Хорошо было бы протаранить и обрушить его звездолетом, раздавить город, как прокисший ломоть хлеба! Поставить к стене лордов Максуса, исполосовать плетью их лица, выпустить им кишки...

«11-A-506! — прохрипел репродуктор. — Пристыкуйтесь к причалу № 6 и приготовьтесь принять инспекторов».