Шато де Ригоберт

Как закончили с делом, лодки выволокли, да в зале припрятали. Небо к этому времени окрасилось персиковым закатом. Не меньше часа пришлось потратить. Ярдар последний раз глянул на старика, сидящего, точно каменный идол, на прежнем месте, и затворил тяжелые ворота.

*      *      *

Массивный засов, укрепленный железом, лег в петли. Внешний мир перестал существовать в сырых, поросших мхом залах. Было очень темно, темнее, чем должно быть в закатный час. Окна словно задерживали льющийся снаружи свет. Факела, разумеется, не горели, как и толстые оплывшие свечи в оплетенной паутиной люстре. Холл когда-то ослеплял великолепием, но перестраивали замок в последний раз лет сто назад, а пустел он, как прикинул ярл, не меньше полувека. Черные зевы галерей вели вправо и влево. Идя прямо можно было попасть на задний двор – в воротах краснела щель, – либо подняться на другие этажи или сторожевую башню. Побитые временем статуи, проржавевшие от сырости рыцарские латы, громоздкие и неуклюжие, распухшая мебель, затянутая вуалью паучьих тенет и жутковатые лица на старых картинах – пожалуй, это все, что находилось в зале. Ничто из обнаруженных северянами предметов не сошло за сокровище или хотя бы за ценность. Разве только оружие, да и то опять-таки проржавело. И зачем таскать с собой лишние алебарды и двуручные мечи?

Ярдар недовольно заворчал, озираясь привыкшими к полутьме глазами. Правда, он злился пару минут. Ведь это только первая комната, можно сказать прихожая. Кому в голову придет такая светлая мысль – хранить богатства в прихожей?!

– Эй, а головки-то на стульях золотые! – невольно громко выкрикнул Эгиль, в глазах у него вспыхнул огонь желания.

Вытащив из-за пояса у спины большой охотничий нож, он потер круглую головку на резном кресле у круглого заметенного серыми дюнами столика, и примерился сковырнуть ее.

– Не тронь! – рубанул Ярдар. – Успеешь золото полапать. Если верить болтовне той деревенщины, золота здесь навалом и оно отныне мое. А я щедр со своей дружиной, как тебе известно. Ульв, Бергфинн! – кликнул он братьев. – Отгоните скот на задний двор. Дува, лезь на башню, да возьми Эгиля – а то у него от духоты жадность взыграла. Будет ваш черед дозор нести. Как луна в зенит войдет, спускайтесь в главный зал, сюда то есть. Вас подменят Балакари, у него как раз лук при себе, да мой родич Офрид.

Громко скрипнули ворота заднего двора, заставив ярла умолкнуть. Бергфинн повел за привязанные к шеям бечевы коров, упрямо упирающихся и мычащих, как целое стадо. Брат его Ульв гнал следом овец и свиней, посвистывая прутиком, найденным в деревне. Давно не смазанные петли скрипнули, дернув за нервы, когда Ульв толкнул створку пяткой.

– Так, дальше кто? – задался вопросом Ярдар. – Угу, Гисли, ты у нас к столу первый бежишь, тебе и погребок искать для наших припасов. Пока пусть тут полежат, а ты полазай по подвалам. Если нужна будет помощь в переноске, так задействуй Балакари с Офридом, покуда их на стражу не позвали. Магнус, без тебя я никуда, да и ты, Торгрим, пойдете со мной крепость осматривать. Нам тут долго сидеть, а чтобы чувствовать себя как дома, для начала хорошо бы выяснить, где чего находится. Пойдем сначала по этажам. Хочу я посмотреть, каков зал правителя в этом замке.

Решено – сделано. Дува поправил лук на плече, прихватил из корзины булку и пошел к лестнице в башню. Эгиль, не слишком довольный скорой отправкой в дозор, поплелся за ним, сперва распихав по карманам пару яблок, солонину и хлеб и сунув под мышку бутыль вина. Гисли почесал за ухом, прикидывая, в какой стороне спуск в подземелье, а затем махнул рукой и наугад пошел в правую галерею, сгинув в непроглядной тьме. Балакари двумя быстрыми движениями отряхнул стул возле того же круглого столика и развалился на нем, широко разведя ноги в черных кожаных штанах. Для поддержания зловещего образа, который ему льстил, он частенько наряжался в черное. Офрид присел прямо на стол.

Ярл же с двумя провожатыми направился к одной из двух загибающихся лестниц, размещенных по бокам от прохода на башню. Вскоре бряцанье их мечей захлебнулось в густой тишине.

Глава 3

На заднем дворе уже поднимался туман, словно на лугах после дождя. Запах сырого сена повеял из пустеющих стойл. Тихо поскрипывали деревянные калитки конюшен, хотя ветра не было. Притихшее стадо покорно шло, ведомое братьями. Ульв, разгоняя марево руками, направился к стойлам, проверить, сойдут ли они для животных, или уже утратили уют, прогнили и развалились.