Шато де Ригоберт

Гисли любил ярла, уважал его воинское мастерство, всегда преданно служил, но его скорые распоряжения выдавили из толстяка пару крепких, возмущенных слов. Только ушли в помещение после нелегкой переправы, а Ярдар не дал ни огонь развести, погреть уставшие ладони, ни выпить, ни поесть. Даже память о недавнем налете на деревню выветрилась, а они и туда же прибыли утомленными и голодными. Впрочем, франки не дремлют. Подхваченные крыльями славной победы, будут преследовать разбежавшихся норманнов в каждой щели, дабы не собрались вместе.

Темная галерея без окон тянулась далеко вперед, а Гисли уже не различал дороги. Под слепо шарящей по стене рукой качнулась ваза на тумбе, затем подвернулся старинный холст. Гисли покорил себя за неосмотрительность: в главной зале-то факела были, а тут поди еще отыщи. Стена, стена, картина, снова стена. Но вот удача улыбнулась викингу. Длинная деревяшка в ладони определенно являлась факелом, на ощупь пакля маслянистая, значит, смола не сгорела. Поругиваясь, Гисли Толстый нащупал в кармане меховой куртки, надетой поверх кольчуги, огниво. Пришлось раскорячиваться, зажимать факел коленями. На третий удар по кремню вылетевшая искра упала на паклю. Темнота, как стая перепуганных волков, разбежалась от яркого, после долгого мрака так просто ослепительного света. Огонь взвыл, вырвавшись на свободу.

Теперь Гисли мог осмотреться. Находился он в длинном коридоре, который прошел на треть. По правую руку тянулась вереница дверей, слева – несколько лестниц вверх и вниз. Под ногами расползался истлевший ковер, стены украшали картины пейзажей Франции и портреты. Лица потускнели, краска слезала. В дрожащем света факела они показались Гисли злыми и словно принадлежащими мертвецам. Должно быть, такое видит бесчестный человек, оказавшись в Нифельхейме. Резные тумбы с вазами, позолота и краски которых давно померкли, чередовались с напольными горшками, откуда торчали сухие остовы растений. Вытащив из-под кольчуги камешек с руной Одал, висящий на тесьме, Гисли крепко сжал его в кулаке и прикрыл глаза, вспоминая плеск волн родного фьорда. На душе сразу потеплело и прибавилось сил. Не напрасно носил он этот символ всегда и всюду.

Выбрал первый же спуск, плутать по неизвестному месту желания не было. Ступени из гранитных кирпичей местами покрылись зеленой слизью, замок вообще будто из-под воды поднялся, до того там было сыро и холодно. Факел оставался последней искрой жизни в промозглой, черной безвестности. Чем ниже спускался Гисли, тем холоднее делался воздух. Определенно где-то здесь хранили припасы. Чернота непокорно расступилась перед огнем, открыв арку и край подвала. Внутри золотой искоркой блестел некий предмет. Зачарованный северянин ступил на следующую ступень. Предательски притаившаяся слизь подхватила ногу, Гисли понесло вперед. Ударившись, он выронил факел и откинул гудящую голову на пол.