Шатун

С лесной тропы свернули на обширную поляну. Погони за спиной не было, а потому Глузд остановил запалившегося коня. Рада выглядела слегка ошалевшей, — видимо, не ждала столь счастливой перемены в своей судьбе. Гудяй же ликовал открыто и благодарил Хвета, что не бросил товарища в беде. И было за что благодарить. Спрос с хазара гана Горазда ведуны учинили бы строгий. Казнить, наверное, не стали бы, но похолопили бы и продали в чужие края.

Рада не спешила благодарить своих спасителей, помалкивали и ее люди, не слишком, похоже, уверенные, что не попали из огня да в полымя. Вооруженные до зубов Глузд с Хветом легко бы посшибали с коней и женку, и ее подручных, вздумай те удариться в бега.

— Кого ждем? — спросила Рада.

— Не столько ждем, сколько думаем, — усмехнулся Глузд. — Твои люди, женка, могут хоть сейчас отваливать в сторону, а вот за тебя можно большие деньги взять.

— С боярина Драгутина? — сверкнула глазами в сторону мечника Рада.

— На что мне боярин сдался, — пожал плечами Глузд. — К тебе у Жучина есть счет, и у гана Горазда. Думаю, что полсотни гривен серебром они за тебя дадут.

— А если я вам дам вдвое больше?

Глузд переглянулся с Хветом — сумма была неслыханная. Табун лошадей можно было купить за такие деньги или завести в городе торговлю, о чем Глузд иногда подумывал. Годы его немолодые, а на княжьей службе не слишком-то разбогатеешь.

— Не дешево ли ты себя ценишь, женщина? — криво усмехнулся Хвет. — По слухам, ты у колдуна Хабала правая рука.

Вообще-то ни Глузд, ни Хвет о загадочном Хабале прежде не слышали ни худого, ни доброго. Шатуненок вот только о нем обмолвился, и, вероятно, не случайно.

— Нам ведь на троих придется делить куш, — вздохнул Глузд. — Двести гривен, женка, и ни куной меньше.

У Гудяя едва глаза на лоб не полезли от такой суммы. Глузд тоже засомневался — не хватил ли лишку? Такие выкупы берут за князей и ганов, а тут обычная женщина из простолюдинок. Но Раду, кажется, запрошенная сумма не испугала, во всяком случае, ни одна жилка не дрогнула на ее лице.

— А кто третий? — лишь спросила она.

— Шатуненок. Ты что, не видела, как он бесом крутился посреди стана?

— Так ведь он сгорел! — воскликнула Рада. — Я своими глазами видела, как он вспыхнул факелом. И Осташ с ведуньей сгорели вместе с ним.

Ничего себе новости! Было от чего чесать затылки Глузду и Хвету. А с кем же они разговаривали сегодня ночью и кто устроил переполох в стане?

— Шатуненка огнем не изведешь, — неуверенно заметил Глузд, — его ведь и стрелы не брали, и сулицы. Это мы с Хветом сами видели.

— Согласна, — сказала Рада. — Только с собой у меня серебра нет, придется вам проводить меня до нужного места. Здесь недалеко, полдня пути.

— Заведешь ты нас куда-нибудь, женка, — засомневался Хвет, — и останемся мы не только без серебра, но и без голов. Пятьдесят Жучиновых гривен много меньше, чем двести твоих, но зато риска никакого.

— Если боишься, хазар, то умрешь с пустой сумой, а если поможешь мне, то в ганы выйдешь.

— А я — в великие князья, — хмыкнул Глузд. — Не морочь нам головы, Рада, с твоим колдуном нам встречаться не с руки. Худые слухи о нем ходят.

— Не хотите к Хабалу и не надо. Проводите только до схрона, там и рассчитаемся.

— Пойдешь с нами? — спросил Глузд у Гудяя. — Десять гривен положим тебе за службу — пять я, пять Хвет.

— Разве что только до схрона, — развел руками Гудяй. — Только я ведь безоружный.

— Это дело поправимое, — сказал Хвет и бросил товарищу меч в ножнах: — Держи. Очень хороший клинок.

Передохнув, отправились в дорогу. Рада ехала впереди, Глузд держался поблизости, готовый в любую минуту взяться за меч. Двое безоружных славян, которые за все время не проронили ни слова, держались в отдалении, под присмотром Хвета и Гудяя. Степняк болтался в хвосте, то и дело отставая. Время от времени Хвет на него покрикивал и грозил кулаком.

Глузд зорко поглядывал не только на Раду, но и по сторонам. Отсутствие шатуненка его раздражало. Союзник он, надо прямо сказать, ненадежный, но тут уж выбирать не приходится. В присутствии сына оборотня вилявая женка вряд ли отважится строить козни против своих освободителей.

Пока что Рада вела себя спокойно, но кто знает, что у нее на уме. Ехали уже довольно долго, и ехали все больше лесом.

Тропа была едва заметной, а местами и вовсе терялась в густом подлеске. Глузд поругивался сквозь зубы, то и дело припадая к шее коня, дабы уберечься от сучьев.

— Ты куда нас ведешь, женщина? — не выдержал Хвет. — Тут ведь не ступала нога человека.

— А ты что, боишься? — усмехнулась Рада.

Хвет промолчал, но тревоги в его сердце эта насмешка не погасила. И женщине он не верил, и леса побаивался. Хвет немало наслушался рассказов о леших и прочей нечисти, обитающих в радимичских лесах.

— Колдовские места, — поддержал его в сомнениях Гудяй. — А Рада, может, не женщина вовсе.

— Если бы она была нечистой, то и без нашей помощи вырвалась бы из плена.