Шатун

«Очень мило!» – решила она, аккуратно свернула лист в трубочку и вышла из комнаты.

Пирогов, дожидаясь ее, бродил по коридору.

– Иди вниз! – приказала ему Ирина. – И приготовь мне чего-нибудь поесть.

Она дождалась, когда стихнут его шаги, и прошла в торец коридора. Остановившись у бревенчатой стены, Ирина несколько раз глубоко вздохнула, прижалась к бревну лбом и закрыла глаза. «Все ужасно! – внушала она себе, входя в роль. – Я одинокая женщина, у меня нет любимого человека. Меня никто не понимает, все считают меня жадной злодейкой…»

Это была безотказная формула, которая часто спасала ее в критические минуты. Жалость к самой себе мгновенно нагоняла на глаза слезы, отчего закладывало нос и голос становился гнусавым и дрожащим.

– Курга! – позвала она, ударила по стене совком и очень натурально всхлипнула.

– Да, я слушаю вас, Ирина Юрьевна! – тотчас отозвался из-за стены Курга.

– Случилось несчастье, – проговорила Ирина, вытирая платком глаза. – К сожалению, вы не дождетесь денег…

– А что?! Почему?! – взволнованно произнес Курга.

– Я сама об этом случайно узнала… Нам надо с вами поговорить. У нас теперь общая беда.

– Да, – забормотал Курга за стеной. Затем раздался шуршащий звук – можно было подумать, что у него ослабли ноги и он съехал на пол. – Я как чувствовал, что что-то случилось. Слишком долго нет связи… Поднимитесь ко мне, я открою замок. Только вы должны быть одна.

– Конечно, – кивнула Ирина, словно Курга мог ее видеть. – Я же сказала: это наша с вами общая беда.

Она спустилась вниз. Храня молчание, Белкин и Люда пили за столом чай. Пирогов, сидя на подоконнике, размешивал в миске какой-то суповой концентрат.

– Оставайся! – сказала Ирина, прерывая попытку Пирогова кинуться за ней.

– Далеко? – без любопытства спросил Белкин, не заметив слез на ее глазах.

Ирина не ответила, накинула шубу на плечи и хлопнула за собой дверью. Мелкими шажками, чтобы не поскользнуться на подтаявшем снегу, она прошла вдоль дома, распугав купающихся в лужах воробьев, и свернула к кирпичной трубе – последнему бастиону Курги.

Она нажала кнопку звонка. Электромагнитный замок щелкнул не сразу – должно быть, Курга высматривал через узкое, как амбразура, окошко, не привела ли Ирина с собой еще кого-нибудь.

Она с трудом открыла дверь, зашла в тесный, сумрачный, пахнущий сырой известью коридор. Тугой доводчик сразу же закрыл за ней дверь. Стараясь не выпачкать шубу в побелке, Ирина стала осторожно подниматься по винтовой лестнице и, попутно входя в роль, снова выдавила на глаза слезы.

– Стойте! – раздался сверху голос Курги, когда она сделала два оборота по спирали. – Говорите!

«Тюрьма, – подумала Ирина, оглядывая серые стены, скудно освещенные маломощной лампой, висящей на забрызганных шпаклевкой проводах. – Камера смертника!»

– Я принесла вам фотографию… – сказала она слезливо, шмыгая носом. Посмотрела наверх, пытаясь через щели увидеть лицо Курги. – Только, пожалуйста, не спрашивайте, откуда она у меня. Это область коммерческого шпионажа, а к нашему делу он не имеет никакого отношения.

– Положите на ступеньку и спуститесь вниз!

Ирина развернула картинку, разгладила ее на колене, чтобы не скручивалась в трубочку, и спустилась к входной двери. Она слышала, как тихо и осторожно Курга спускается вниз. Сделает три-четыре шага и замрет, прислушиваясь.

– Не вздумайте подниматься, пока я не скажу! – предупредил он задыхающимся голосом.

«Как он запуган!»

Она слышала, как в руках Курги зашелестел лист. Потом – только его дыхание. И вдруг он завыл, сначала тихо, а потом все громче. Он издавал странный звук, похожий на гудение старых водопроводных труб в «хрущевке».

Глава 44 СОВОК

Ирина высморкалась. Курга стучал по ступеням то ли ногами, то ли головой, и вся лестница пела, как орган.

– Ну зачем, зачем?.. – сдавленным голосом повторял он.

Сверху сыпались строительная пыль и холодные окурки. Вскоре все стихло. Ирина еще раз всхлипнула.

– Кирпич ее просто ограбил! – прошептала она, назвав первую пришедшую на ум кличку, и стала вытирать под глазами тушь. – Семьсот тысяч долларов! Если бы вы знали, чего мне стоило собрать эту сумму. Ведь я брала в долг, брала под залог недвижимости своих родителей, сестры и брата…

– Кто такой Кирпич? – перебил ее Курга. Голос его был слабым, неживым.

– Это теперь не имеет значения, – ответила Ирина, прижимая к носу платок. – Мой бывший клиент, которому я когда-то выдавала приличные ссуды на очень выгодных условиях. Был милым, интеллигентным бизнесменом. Мы дружили… А потом он вошел в криминальную группировку и стал контролировать здешние места.

– Так вы его знаете?! – вскричал Курга.

– Да я только что разговаривала с ним по телефону и умоляла отдать мне деньги! – с нотками несвежей истерики ответила Ирина. – А он, негодяй, смеялся и говорил: «Лапочка! Представь, что эти деньги конфискованы у тебя по приговору суда». Нет, нет! Надежды никакой. Бандиты деньги не возвращают…

– Она еще жива? – перебил ее Курга.