Щедрый дар

По какой-то необъяснимой причине это имя, произнесенное Гаррисоном, прозвучало гораздо ужаснее и больнее, чем любым другим человеком.

– Да, из-за него.

– Хотите поговорить об этом?

– Это все давно в прошлом.

Судя по выражению лица, Гаррисон собирался сказать что-то еще, но спас оркестр, заиграв «Кумпарситу».

– Ну, разве вы не счастливчик? Вам предстоит начать свой путь с самого знаменитого танго на свете.

Он прислушался.

– Я, кажется, узнаю эту мелодию. Она звучит в фильме «В джазе только девушки», когда Джек Леммон танцует с Джо Э. Брауном.

«И в сцене, где Тони Кертис с Мэрилин Монро», – подумала она, радуясь, что никто из них не догадался упомянуть об этом эпизоде. Впрочем, судя по выражению лица, Гаррисон вспомнил и об этом. Хуже того, он догадался, что она думает о том же. Черт побери!

– Рискнем? – Он кивнул в сторону танцпола, где несколько человек уже стояли в нужных позициях, готовые окунуться в мир танго.

Грейси улыбнулась ему, надеясь, что в улыбке проскользнуло хоть немного кокетства. Не то чтобы она флиртовала или намекала на что-то, нет. Просто хотелось поддержать атмосферу зала «Мундроп», не более того.

– Ну, если вы думаете, что готовы.

Он ответил ей улыбкой, которая, миновав стадию легкого флирта, тотчас сражала своим очарованием.

– Я готов ко всему.

И будто в подтверждение собственных слов он протянул ей левую руку, ладонью вверх. Едва она положила на нее правую руку, его пальцы сомкнулись, он чуть притянул ее к себе и приподнял руки до уровня своего подбородка, для нее это оказалось немного выше. Он прижал правую руку к ее спине, привлекая к себе решительно и твердо. В его движениях не было и намека на растерянность или колебания. Несомненная уверенность. Реакция ее собственного тела незамедлительно вспыхнула, как огонь. В каждом, без исключения месте, где их тела соприкасались, казалось, будто под кожей что-то взрывалось и разливалось горячей волной.

Первый шаг он сделал с левой ноги, и все было бы безупречно, если бы внутри Грейси все не превратилось в раскаленную лаву. Шаг правой, снова все было бы хорошо, если бы она отреагировала так, как предполагалось, сделала шаг назад.

Однако из-за ощущений вроде маленьких взрывов, распространяющих жар, и раскаленной лавы, растекающейся по всему телу, Грейси, очевидно, оказалась не в лучшей форме. Таким образом, он сделал очередной шаг, его нога оказалась между ее бедер и, бог мой, уже настоящий взрыв ощущений и огненная лава. Казалось, тело объято пламенем и вот-вот, расплавившись в этом тепле, сольется с его телом. Ей всегда весьма неплохо удавалось танго, а сейчас она запуталась на первых шагах, и, чтобы спасти положение, Гаррисон одним движением прижал ее еще плотнее к себе. «О, бог мой! Должно быть, самовозгорание неизбежно!» В дальнейшем Грейси оставалось лишь держать себя в руках и следовать за его движениями.

Он увел ее глубже в толпу танцующих, безупречно исполнив несколько движений баррида, скользил ногой вдоль пола так, что она невольно вынуждена была повторять эти движения. Затем он закружил их в превосходном болео, красиво подчеркнув поворот великолепным ганчо, и легко обвил ее ногу своей, прежде чем снова совершить поворот. Исполнил лапис[10], описав круг свободной ногой. Теперь он, кажется, откровенно рисовался, неожиданно остановился буквально в дюйме от ее ноги, исполнил еще один восхитительный элемент.

Он заскользил ногой вверх по ее бедру, затем вниз, соблазнительно до головокружения. Ей до безумия хотелось, чтобы он повторил это, и он повторил. Затем еще раз. И еще. И – Господи, помилуй! – еще раз.

К этому моменту сердце Грейси буквально рвалось из груди, хотя танцевали они всего несколько минут и основную работу выполнял Гаррисон. Должно быть, даже он чувствовал биение ее пульса, ведь их тела касались друг друга. Однако он и словом не обмолвился на этот счет. Лишь, не отрываясь, удерживал ее взгляд своим, и вот уже снова включился в танец с грацией и стилем настоящего профессионала.

Когда зазвучали последние ноты композиции, он привлек ее к себе последний раз, надежно удерживал спину, когда она в заключительном движении отклонилась назад, так что голова едва не коснулась пола, что выглядело весьма впечатляюще.

К этому моменту они оба дышали тяжело и сбивчиво, виной всему были не только танец, но и обострившееся ощущение, осознание друг друга. Кроме того, у них появились зрители. Грейси услышала аплодисменты. Или, быть может, они звучали лишь в ее голове в знак признания его талантов. Ах, очень во многом, потому что она, говоря откровенно, в эти мгновения уже не видела и не слышала ничего вокруг, кроме него.

– Кажется, вы забыли кое-что рассказать о себе.

Он улыбнулся, не позволив ей подняться, лишь крепче обнял ее за талию и прижал к себе. Его дыхание тоже не успело восстановиться, голос прозвучал очень тихо: