Щедрый дар

– Матушка заставляла меня брать уроки котиль она, когда я учился в средней школе. Я ненавидел их, но лишь до тех пор, пока не обнаружил, что умение танцевать добавляет немало очков в глазах девочек. Умение танцевать танго увеличило их еще, кажется, в тысячу раз.

– Теперь я вижу, как это работает в пользу мужчин.

Он по-прежнему не давал ей подняться, ей по-прежнему не было до этого дела. На какое-то бесконечно долгое мгновение показалось, будто он уже склоняется над ней, губы уже совсем близки к ее губам, словно он и вправду хочет…

Она закрыла глаза, и на ничтожную долю секунды ей показалось прикосновение его губ к своим.

Но когда она открыла глаза, он уже поднимал ее, чтобы она могла наконец встать прямо. И Грейси сказала себе, что это лишь плод воображения.

Толпа исчезла, унесенная новой мелодией, новым танцем и новым моментом времени, навсегда сменившим ушедшие минуты. Но Грейси все еще была не в силах окончательно отпустить это мгновение. Их пальцы все еще сплетались, ее рука все еще обнимала его шею, он по-прежнему прижимал свою ладонь к ее спине. И, хотя уже давно перестали двигаться, она никак не могла успокоить дыхание, заставить себя двинуться с места, даже пошевелиться.

Но казалось, он тоже не мог. Его дыхание было таким же прерывистым, как ее, он так же стоял, замерев на месте. И поцелуй, существовавший, возможно, лишь в ее воображении или не существовавший, занимал все ее мысли. Она не знала, что делать дальше, как реагировать, даже когда он медленно наклонился, приблизившись к ее лицу. На этот раз ошибиться в его намерениях было невозможно. Она не знала, как вести себя, лишь до тех пор, пока его уста не окутали своим теплом ее губы. С этой секунды она точно знала, что делать дальше. И ответила на его поцелуй.

Прикосновение его губ было необыкновенным, в нем сочетались робкая мольба и настойчивое требование, нежность и твердость, мягкость и решительность. Он целовал так, словно делал это миллион раз и одновременно никогда прежде не касался ее губ. Он точно знал, какое впечатление производит на нее, однако не был уверен, как она воспримет его действия. Одной рукой Грейси по-прежнему обнимала его шею, а пальцы другой руки уже с наслаждением пробирались в волосы. Прошло так много времени с тех пор, как она последний раз чувствовала мужчину так близко, так давно не позволяла себе раствориться в ощущениях двух тел, жаждущих слиться воедино. Как же она не хотела, чтобы это закончилось. Хотела остаться в этом мгновении, с этим человеком. Навсегда.

К тому моменту, когда он отстранился, у нее в голове все перепуталось, она смогла лишь вымолвить первое, что взбрело на ум:

– А мне казалось, что я вам не нравлюсь.

Он вдохнул запах ее кожи, едва коснувшись плавного изгиба шеи.

– О нет, ты мне очень нравишься.

– Ты же думаешь, что я воспользовалась твоим отцом.

Он нежно прикусил мочку ее уха. Грейси держалась изо всех сил, чтобы не лишиться чувств.

– Я вовсе так не думаю.

– С каких это пор?

Вместо ответа, он стал нежно касаться губами ее шеи, подбородка, скул и висков. Она испугалась, что окончательно растает, превратившись в ничтожную лужицу павшего женского достоинства у его ног. Он вдруг встал и выпрямился, снова вовлекая ее в танец, будто ничего не произошло.

Действительно ничего, за исключением того, что Земля, кажется, изменила свой ход, а вместе с ним перевернулась и вся жизнь Грейси.

Всему виной чертово платье. Именно об этом твердил себе Гаррисон всю дорогу, пока они, сидя на противоположных сторонах, ехали в такси, которое мчало их вдоль Гамильтон-авеню по направлению к отелю. Кто-то где-то наложил на это платье заклятие, и оно превращает мужской мозг в бесполезное желе, если подойти ближе, чем на пятнадцать футов. А если это платье оказалось на ком-то, вроде Грейси, с нежной, светлой кожей, шелковистыми волосами и глазами столь темными и глубокими, что мужчина может легко и надолго в них затеряться… Удивительно, что на танцполе он лишь поцеловал ее, ничего более.

Но он поцеловал ее. И сказал, что она ему нравится. Очень нравится. Но он не в состоянии ответить на ее вопрос «с каких пор?». Вероятно, потому, что сам не знал, с каких пор.

Когда это произошло? Сегодня, в камере хранения? Вчера, на бейсболе? На фондовой бирже? Он искренне не знал. Но понял, что глубоко ошибался в отношении ее. Она действительно была другом отцу, только другом. Она действительно честный порядочный человек. Девушка, живущая по соседству.

Ему оставалось определиться, что делать дальше. Почти с самого первого момента их встречи он постоянно подозревал ее, при этом она его привлекала. Ему хотелось разоблачить ее как мошенницу и одновременно заняться с ней сексом. Он был уверен, что ее рассказы об отце до последнего слова ложь, и именно от нее узнал то, чего не знал прежде.

Черт возьми, неудивительно, что он не знал, как ему быть дальше.

«Итак, подведем итоги», – решил он.

Ему нравится Грейси, и он хочет ее. Она ответила на его поцелуй в танцзале, и она тоже хочет его.