Щеглов Из жизни Валерия Маслова

Случалось, конечно, что в проигрыше оставался сам Мас­лов. Однажды в Швеции обнаружили в магазинчике возле гос­тиницы большой запас мохеровой пряжи, которую тогда было выгодно везти в Москву для перепродажи. Купив с Плавуно- вым ^по блоку разноцветных ниток, мы не без опаски, помню, обсуждали, не возникнут ли проблемы на таможне. Палыч же гордо расхаживал возле прилавков, набив мохером огромный пакет. Решив разрядить обстановку, он возле кассы объявил: “Приеду домой, свяжу себе пальто!” На что продавщица, ока­завшаяся полячкой, немедленно парировала: “Да, хоть диван, только денежки плати...” Громче всех смеялся над своей про­машкой сам Маслов...

Были в его неисчерпаемом “арсенале” шутки и более, ска­жем так, конкретные. Нежно относясь к друзьям, с которыми жил в одной комнате на базе, он любил устраивать им разные каверзы. Толе Мосягину, у которого по обе стороны носа были глубокие складки, Маслов сообщил как-то, что в киоске прода­ются его фотографии. Когда доверчивый Мосягин вернулся ни с чем, пошел вместе с ним и показал на открытку собаки-бок­сера. Самое любопытное, что сходство действительно улавли­валось...

После ухода Мосягина из “Динамо” соседом Валеры стал Вадик Янко. Не помню, в какой связи, но вскоре ему была подарена книжка “Янко-музыкант” — в переводе с польского Короленко. Вопрос был только в ударении, которое в данном случае делалось на первом слоге. Почему-то нынешнего глав­ного тренера сборной России это здорово задело...»

Итдимир Шелия, мастер спорта по футболу, в 1972—1981 гг. выступал за «Торпедо» (Кутаиси): «Я вырос в селе Алахадзы, которое расположено между Гагрой и мысом Пицунда. Непо- дачеку от нашего дома находилась спортивная база, куда каж­дый год приезжало московское “Динамо”. Мы, мальчишки, там дневали и ночевали, наблюдали за тренировками, подавали футболистам мячи. С самым общительным из них, а им, как не трудно догадаться, был Валерий Маслов, у меня установились доверительные отношения. Наладили даже “товарообмен”: я приносил на базу домашнее вино и чачу, а взамен получал фут­больный мяч.

Прошли годы, меня приняли сначала в сухумское “Динамо”, а затем во вторую команду Грузии — кутаисское “Торпедо”. Завершив футбольную карьеру, начал судить, затем стал трене­ром. Теперь, когда встречаю Маслова на ветеранских турнирах, всегда приветствую его как старого друга: ”Не забыл, батоно алерий, что меня футболистом сделал?”»

Глава

ШЕСТАЯ

Сотни раз Валерию Маслову приходилось отвечать на один и тот же вопрос, кто он в первую очередь — фут­болист или хоккеист? И в молодые годы, и сейчас его ответ одинаков: «Хоккеист. В хоккее у меня получалось лучше». Но могли ли эти слова в свое время устроить футбольных трене­ров?

Вновь процитируем очерк Ильи Бару, написанный, напом­ним, в 1964 году: «...Он обязан решить сам для себя, что ему дороже в его спортивной биографии: футбол или хоккей? Де­лить свои симпатии больше нельзя. Нельзя работать “на из­нос”. Нельзя думать, что одно дополняет или, по крайней мере, не мешает другому. Мешает. Многим, вероятно, бросалось в глаза, что на футбольном поле Маслов предпочитает играть с соседями, но редко пользуется дальними передачами. Откуда это идет? От хоккея. Физически к началу сезона Маслов входит в форму не позже других (вернее, он из нее вообще никогда не выходит), а вот технически заметно отстает от товарищей, про­ходит немало времени, прежде чем ему удается наверстать упу­щенное. Упущенное — на хоккейных площадках.

Не навязывая своего мнения, хочется выразить уверенность, что советскому футболу Маслов нужен больше, чем советскому хоккею, что спортивный талант Маслова — это в первую оче­редь талант футбольный. Точно так же, как спортивный талант Бориса Майорова (пример представляется уместным) это, прежде всего, талант хоккейный. Искренне хочется, чтобы веч­ный двигатель Маслова “работал” на футбол».

При всей спорности пожеланий журналиста — не будем, конечно, забывать, что его опус был подготовлен для футболь­ного издания, — он был выразителем не только, а вернее да­же не столько собственного мнения. Из материала Бару яв­ственно следует, что к хоккею с мячом и в пору высших до­стижений нашей сборной — в 1963-м она в третий раз подряд стала чемпионом мира, относились как к чему-то второстепен­ному.

Справедливости ради нужно заметить, что не все журналис­ты разделяли точку зрения Бару. На страницах «Московской спортивной недели» в полемику с ним вступил Александр Со- скин: «Мне кажется, если бы автор очерка хорошенько поду­мал, он не стал бы советовать Маслову отлучиться от хоккея. В хоккее Валерий “интересен и полезен”, по крайней мере, не меньше, чем в футболе. Он двукратный чемпион мира. Он на­делен всем, что нужно первоклассному хоккеисту, — завидной техникой, скоростью, пониманием игры... В футболе Маслов не достиг пока таких вершин, как в хоккее. Но мы не восполь­зуемся этим, чтобы провозгласить: Маслов нужен хоккею и не нужен футболу. Большой и разносторонний талант Маслова нужен и хоккею и футболу».