Щелкни пальцем только раз

Таппенс это устраивало как нельзя лучше. Ситуация сводилась к следующему: «Вам нужна информация – вы ее получите». Миссис Копли можно было сравнить с радиоприемником или телевизором – стоило только нажать кнопку, и речь лилась рекой, сопровождаемая жестами и выразительными гримасами. Мало того, что сама она была похожа на резиновый мячик, даже лицо ее было как будто бы сделано из резины. Разные люди, о которых она говорила, вставали перед глазами Таппенс, как живые.

За ужином, состоявшим из яичницы с беконом, нескольких ломтиков хлеба с маслом и ежевичного желе домашнего приготовления, самого ее любимого, которое она похвалила совершенно искренне, Таппенс постаралась каким-то образом запомнить то, что говорила миссис Копли, чтобы потом сделать для себя заметки. Перед ней во всей своей полноте открывалась широкая панорама прошлого этой округи.

Хронологическая последовательность то и дело нарушалась, что порой затрудняло понимание. Миссис Копли вспоминала о том, что было пятнадцать лет назад, потом повествовала о событиях всего двухлетней давности, затем переходила к тому, что было на прошлой неделе, и снова возвращалась в прошлое, чуть ли не в двадцатые годы. Все это еще предстояло привести в порядок. И Таппенс начинала сомневаться, удастся ли ей в конце концов извлечь что-то ценное из этих обрывочных сведений.

Первая кнопка, которую она нажала, не дала никакого результата. Это было упоминание фамилии миссис Ланкастер.

– Мне кажется, она откуда-то из ваших краев, – сказала Таппенс, стараясь выражаться как можно расплывчатее. – У нее была картина – великолепная картина, написанная художником, которого, как мне кажется, здесь знают.

– Как, вы сказали, ее зовут?

– Миссис Ланкастер.

– Нет, не помню, чтобы здесь жили Ланкастеры. Ланкастер. Ланкастер. Помню, один джентльмен попал в автокатастрофу. У него была машина марки «Ланкастер», а миссис Ланкастер у нас не было. А может быть, речь идет о мисс Болтон? Ей сейчас, наверное, около семидесяти. Может быть, она вышла замуж за Ланкастера? Она отсюда уехала, бывала за границей, я действительно слышала, что она вышла за кого-то замуж.

– Картина, которую она подарила моей тетушке, была написана художником по фамилии Боскоубл – мне кажется, я правильно запомнила, – сказала Таппенс. – Какое изумительное желе!

– Я не кладу в него яблоки, как делают многие. Говорят, что с яблоками желе лучше застывает, зато пропадает его особый аромат.

– Совершенно с вами согласна. Пропадает.

– Как вы назвали его фамилию? Как-то на Б?

– Кажется, Боскоубл.

– О да, я прекрасно помню мистера Боскоуэна. Это было... позвольте, позвольте... да, пятнадцать лет назад он был здесь в последний раз. А до этого приезжал несколько лет подряд. Ему очень нравилось это место. Он даже снял здесь коттедж. Это был один из коттеджей фермера Харта, построенный для его работников. А муниципалитет потом построил новые. Четыре новых коттеджа, специально для рабочих. Настоящий был художник, этот мистер Б., – продолжала миссис Копли. – Странные какие-то куртки носил. То ли бархатные, то ли из вельвета. На локтях-то дыры, а рубашки все больше зеленые да желтые. Очень ярко он одевался. Мне нравились его картины, право слово. Один год была у нас выставка. Под Рождество, мне думается. Да нет, что я говорю! Это, наверное, было летом. Он ведь зимой к нам не приезжал. Да, очень миленькие были картины. Без всяких там выкрутасов, если вы понимаете, что я хочу сказать. Просто какой-нибудь домик, рядом пара деревьев или же коровы, которые выглядывают из-за забора. Но все так красиво и прилично, и краски такие яркие. Не то что рисуют нынешние.

– К вам сюда часто приезжают художники?

– Не так чтобы очень. В общем нет, не особенно. Раз или два летом приезжали дамы, которые рисовали этюды, но я о них не особо высокого мнения. Год назад явился молодой человек, называл себя художником. Вечно ходил небритым. Должна сказать, не очень-то мне понравились его картины. Краски какие-то странные, все цвета вперемешку. Ничего не разберешь. Но при этом его картины покупают, он продал довольно много. И недешево, скажу я вам.

– Не меньше пяти фунтов, – сказал мистер Копли, вмешавшись в разговор так неожиданно, что Таппенс вздрогнула.

– Мистер Копли хочет сказать, – пояснила миссис Копли, вновь беря беседу в свои руки, после того как ее перебили, – что ни одна картина не должна стоить больше пяти фунтов. Ведь примерно столько стоят краски. Ты это имел в виду, Джордж?

– Ну да, – подтвердил он.

– Мистер Боскоуэн изобразил на картине дом возле канала и мостика – «У реки» или «В лугах» – так он, кажется, называется? Я там сегодня была.

– Так вы приехали по этой дороге? И на дорогу-то не похожа, верно? Слишком узкая. А дом – так уж далеко от всего на свете, я всегда это говорила. Мнебы не хотелось жить в таком доме. Ты со мной согласен, Джордж?

Джордж издал возглас, выражавший его несогласие, а возможно, и презрение к женской трусости.

– Это там, где живет Элис Перри, – уточнила миссис Копли.