Щелкни пальцем только раз

– Да, возможно, что вы и правы. Некоторые говорят, что этих людей невозможно отличить, они никак не похожи на сумасшедших, а вот другие уверяют, что у них глаза как-то ужасно блестят.

– Джефрис, тот, что в те времена служил сержантом в полиции, – сказал мистер Копли, – всегда говорил, что у него есть сильные подозрения, кто это может быть, однако он ничего сделать не мог.

– Так поймали в конце концов этого человека?

– Нет. Прошло полгода, потом год, и ни одного случая. Все прекратилось. И с тех пор вообще ничего подобного не случалось. Я думаю, что он отсюда уехал. Насовсем. Потому-то и считается, что известно, кто этим занимался.

– Вы подозреваете кого-нибудь из тех, кто навсегда покинул эти края?

– Ну конечно, это сразу же вызвало разные толки. Стали говорить: это сделал тот-то и тот-то.

Таппенс не решалась задать следующий вопрос, но потом подумала, что, учитывая страсть миссис Копли к сплетням, ее опасения напрасны.

– Кто же, по-вашему, это был?

– Ну, это было так давно. Право, не хочется говорить. Но кое-кого подозревали и кое на кого намекали. Некоторые считали, что это мог быть мистер Боскоуэн.

– Неужели это правда?

– Он ведь из тех, из художников. А художники, они все чудные, у всех у них разные заскоки. Вот на него и думали. А я вот не согласна, по-моему, это не он.

– А еще говорили, что это может быть Эймос Перри, – вмешался мистер Копли.

– Муж миссис Перри?

– Да. У него не все дома, он какой-то слабоумный. Вот он как раз и мог заниматься такими делами.

– А эти Перри жили тогда здесь?

– Да, только не в доме на канале. У них был коттедж в четырех-пяти милях отсюда. Я уверен, что полиция за ними приглядывала.

– Но против него не было никаких улик, – добавила миссис Копли. – Его всегда защищала жена. Утверждала, что все вечера он проводил в доме, с ней. Иногда только по субботам ходил в паб, но ни одно из убийств не было совершено в субботу, поэтому его никак нельзя было обвинить. К тому же Элис Перри такая женщина, что, когда она что-то говорит, ей верят, она внушает доверие. Никогда не изворачивается и не идет на попятный. И запугать ее невозможно. Одним словом, это был не он. Я, по крайней мере, на него не думала. Я понимаю, что у меня, конечно, нет никаких доказательств, но, если бы меня попросили указать на кого-нибудь пальцем, я бы указала на сэра Филиппа.

– На сэра Филиппа? – У Таппенс снова голова пошла кругом. Еще одна новая фигура на этой сцене. Сэр Филипп. – Кто он такой? – спросила она.

– Сэр Филипп Старк. Он живет в своем поместье, которое называется «Уоррендер-Хаус». Раньше, когда там жили Уоррендеры, оно называлось «Старый монастырь». А потом монастырь сгорел. На кладбище вы можете встретить могилы Уоррендеров, а в церкви – таблички с их именем. Уоррендеры жили в этих краях еще со времен короля Якова.

– А этот сэр Филипп, он родственник Уоррендеров?

– Нет. Он, как мне кажется, нажил большое состояние – а может, это не он, а его отец. Что-то связанное со сталью. Странный человек был этот сэр Филипп. Заводы его находились где-то на Севере, а жил он здесь. Держался особняком. Таких называют... как это? От... от...

– Отшельниками.

– Вот-вот, просто я забыла это слово. Бледный был такой, худющий и очень любил цветы. Он был ботаником. Собирал всякие там полевые цветочки, на которые никто и не смотрел. Даже, кажется, написал о них книгу. О да, очень умный был человек, очень умный. Жена у него была очень симпатичная дама, красивая такая, только вот печальная очень, постоянно грустила.

Мистер Копли хмыкнул в очередной раз, выражая несогласие:

– Ну, ты уж совсем ничего не соображаешь. Подозревать сэра Филиппа! Он ведь так любил детей, этот сэр Филипп! Постоянно устраивал для них праздники.

– Да, я знаю. Устраивал праздники, разные соревнования, раздавал детишкам красивые призы. Кто скорее пробежит, например, держа в руке ложку с яйцом. Угощал их клубникой, поил чаем со сливками. Своих детей у него не было. Он частенько останавливал ребятишек на улице и угощал конфетами или давал денежку, чтобы они могли купить себе что-нибудь вкусное. Не знаю. Мне казалось, что это уж слишком, что он перебарщивал. Чудной он был какой-то. А когда его вдруг бросила жена, я сразу подумала, что тут что-то неладно.

– А когда она его бросила?

– Примерно через полгода после того, как начались наши ужасы. За это время были убиты трое детишек. Леди Старк внезапно уехала во Францию, на Южный берег, и больше сюда не возвращалась. Она всегда была такая скромная, добропорядочная женщина. И бросила она его совсем не ради другого мужчины. Нет, она была не из таких. Так почему же она от него ушла? Мне всегда казалось: ей что-то известно, она, наверное, узнала о чем-то...

– Он и до сих пор здесь живет?

– Не то чтобы постоянно. Приезжает раза два в год, а в остальное время дом стоит запертым, там есть сторож, а еще мисс Блай, которая в свое время работала у него секретарем, присматривает, чтобы все было в порядке.

– А жена?