Щелкунчик. Па-де-де́ (ЛП)

Просьба, произнесённая его восхитительным баритоном. Она с радостью согласилась.

Если прошлая ночь была прекрасной, но граничащей с катастрофой, то сегодняшняя утренняя близость попала во все нужные ноты.

Взаимные поцелуи и своевременные прикосновения вылились в благоговейное созерцание тел, смакование кожи, нежное наслаждение от звуков произносимых имён и пылкое поклонение в виде почти постоянного зрительного контакта.

У него было ещё больше вопросов к ней.

Представляла ли она, как хорошо себя чувствует? Знает ли она, как давно он мечтал об этом? Сможет ли он на этот раз взять её сзади? Нравилось ли ей стоять перед ним на четвереньках, лицом к зеркалу? Нравилось ли ей смотреть, как он трахает её? Была ли она близка к оргазму? Думала ли она, что сможет кончить от его члена в третий раз? Могла ли она видеть, как прекрасно выглядит, когда стонет и кончает для него? Позволила бы она ему иметь её так каждый день с этого момента?

Её хор ответов чередовался лишь с громкими восклицаниями «Да!» и «Драко!».

Когда они, задыхаясь и изнемогая, опустились на матрас, Драко потянулся к её руке.

— Я хочу большего, чем просто ежегодные традиции, — заявил он.

— Я тоже.

***

Декабрь 2014 года

Она пришла вместе с ним.

И с его маленькой копией.

Технически, маленькой копией и его, и её, но Скорпиус Грейнджер-Малфой был похож на своего отца во всём, кроме цвета глаз.

Скорпиус ёрзал на своём сиденье, дрожа от счастья, что ему наконец-то удалось посетить «Щелкунчика» вместе с родителями. Сейчас он перечислял всех своих любимых персонажей из сборника сказок, намереваясь поразить отца своими способностями к запоминанию. Скорпиус был ещё слишком мал, чтобы понять, что он только и делал, что производил впечатление на Драко одним своим существованием.

— И Фея Жвачки!

— Фея Драже, — тихо поправил её муж сына со снисходительной улыбкой.

— Фея Драже, — торжествующе повторил про себя Скорпиус, поклявшись никогда больше не произносить это слово неправильно, со всей серьёзностью на своём детском лице.

Гермиона держала его за руку во время представления, а Скорпиус подпрыгивал на своём месте на протяжении всего спектакля. Но по мере того, как шёл балет, она чувствовала, как его хватка ослабевает, и подозревала, что он утомился от волнения. Драко, увидев, что мальчик сполз набок, поднял его крошечную, спящую фигурку и прижал Скорпиуса к груди.

Гермиона ласково улыбнулась этой паре.

— Может, заберём его домой? Я не против уйти пораньше и пропустить всё остальное.

Драко покачал головой, когда зазвучали ноты танца Феи Драже и её принца.

— И не мечтай, Грейнджер, — пробормотал он и погладил светлые волосы их сына. — Ты же знаешь, что это моя любимая часть.