Щемящей красоты последняя печаль

Вызревают стихи, как смородина,
Как рябина краснеют зарёй…
Ты, моя ненаглядная Родина,
Ты, пожалуйста, стань мне сестрой,
Если ты не бывала мне матерью,
И в печали меня не покинь!
Но за дверь меня выгнала затемно
В набежавшую синюю стынь:
«Ни сестрой, ни подругой, ни бражником
Я не буду тебе никогда!
Мать я дядьке с набитым бумажником
И ему же – сестра и звезда!
Ну а ты – бесполезное марево,
И тобой не прикрыть наготы,
Пей сама стихотворное варево
Из мечты и своей нищеты!
Уповай же на счастье загробное,
Ведь таланты от Бога даны,
Вы поэты – добро неудобное
Для великой продажной страны.
А стихи ваши, может, и праведны,
И кого-то приводят в экстаз,
Но кому станет истинно завидно,
Ведь без слез не посмотришь на вас?!
Вы открыты невзгодам и бережно
Не смогли относиться к себе.
Неумело, нелепо, безденежно
Вы в своей разбирались судьбе.
Неудачные дети у матери, —
Только знаете – вирши писать!
Не для вас эти вышиты скатерти,
Не для вас пуховая кровать,
Не для вас мои речи прилежные
И наследство златое мое,
А для вас эти дали безбрежные,
Где над полем кружит воронье!»

Город Дмитров

Древний вал – стеною снега,
Школа – в валике стены,
И от лыжного забега
Смех и возгласы слышны.
Купол храма – снежной шапкой,
Крик испуганных ворон,
Да флагшток с намокшей тряпкой
Выше всех прозрачных крон
Чёрных лип, стоящих тесно,
В круге старого Кремля…
Мне до впадинки известна
Та далёкая земля.
На своем портфеле с вала
Я съезжала с ребятнёй…
А теперь вот бабкой стала
И опять хочу домой.
Но стеною стало время,
Толщей выросло глухой.
Как моё седеет темя,
Молодеет город мой:
Там повсюду строек будни,
В небо тянутся леса,
Умещается в этюдник
Уходящая краса.
Хромоногий основатель
На бедре несёт палаш
(Видно каверзный ваятель
Так вошел в скульптурный раж,
Что одну у князя ножку
До земли не дотянул).
Встал он боком на дорожку
Задом к церкви, да заснул…
Тесно, суетно и… пусто,
Машет веткой старый мим —
Ветер, мчащийся безустно
По-над городом моим.

«На волне великой перестройки…»