Щен из созвездия Гончих Псов

И тут он вдруг ощутил ветерок на своем лице и почувствовал, что дверь позади него приоткрылась. В тот же миг Люся выпустила руку и уставилась расширенными глазами куда-то за его спину. Рыжик обернулся.

В комнату чинно, друг за дружкой вошли собаки. Впереди выступал Биндюжник, за ним семенил Дэзик. Следом шел Опрос, боязливо косившийся на свою хозяйку. Шествие замыкал Щен. Щенки уселись в ряд у стены и стали молча разглядывать Рыжика и Люсю.

— Что это значит? — растерянно спросил Рыжик. — Щен, я тебя спрашиваю: вы что, с ума сошли?!

Люся не стала задавать никаких вопросов. Она просто расстегнула широкий ковбойский пояс с металлическими бляхами и решительно направилась к щенкам. Рыжик перехватил ее.

— Постойте, — приказал он и сердито повторил: — Щен, что за фокусы?

Наступило молчание, но вдруг Люся ахнула, потому что она, как и Рыжик, услышала внутри себя тоненький голосок:

— Рыжик, я спросил, нравится ли им Люся. Все ответили «нет», даже Опрос. Теперь ты должен прислушаться к нашему мнению. Это же гораздо важней, чем ливерная колбаса…

— Господи! — произнес Рыжик. — Господи! — повторил он и, рухнув на стул, захохотал так, что по всей квартире пошло эхо.

Лицо Люси вдруг перекосилось, она схватила со стола чашку, шваркнула ее об пол и, пнув ногой завизжавшего Опроса, выскочила из комнаты.

Наступило молчание. Рыжик и щенки молча смотрели друг на друга. Потом Рыжик перевел дух и поднялся со стула.

— Ну что ж, социологи, — сказал он. — Давайте ужинать. Колбасы и хлеба хватит на всех. Опрос, будешь сегодня ночевать у нас. Что ты там делаешь, Щен? Смотри не порежься. Жаль, хорошая была чашка. А вы молодцы. Получайте, что заработали.

И он выложил на газету перед щенками горку свежей, вкусно пахнущей колбасы.

Как Редактор Отдела оценил Щена

Каждый день в редакцию приносили корреспонденцию. Ее складывали на стол Борису Этенко, и он, зарегистрировав письма, говорил Щену:

— Ну-ка, старик, не ленись, разнюхай тему.

Щен не знал, что такое тема, но, чтобы доставить удовольствие Борису, который дружил с Рыжиком, тыкался носом в разноцветные конверты. От них пахло бумагой, клеем и еще чем-то странным и острым — людьми, которые их писали. Эта волна запахов будоражила Щена, он тихонько ворчал и зубами вытаскивал за край какой-нибудь конверт. По странной случайности вытащенные им письма всегда оказывались интересными, и скоро сотрудники стали просить Бориса:

— Слушай, не жмись, подкинь парочку Щениных.

Особенно много почему-то приходило стихов. Обычно, читая их, Борис только хмыкал, но порой хватался за щеку, словно у него вдруг заболели зубы… Щен в таких случаях сочувствовал Борису и начинал озабоченно кружить вокруг его стола до тех пор, пока Этенко не говорил:

— Ничего, старик, отлегло.

Накануне почта пришла очень большая. Борис погрузился в нее с головой, но внезапно подскочил на стуле и застонал так громко, что все сотрудники подняли головы.

— Шедевр? — сочувственно спросил Рыжик.

— Слушайте! — обморочным голосом проскрипел Борис:

Такая жизнь на старость лета

Нужна собаке, а не мне то![1]

Грянул такой хохот, что Редактор Отдела вышел из своей капитанской рубки и тоже стал слушать. Стихи были про несчастную любовь и кончались эпически:

Куды смотрели вы при первой нашей встрече?

И что вы видели сквозь занавеску дней?!

— Да, — молвил Редактор Отдела, — пожалуй, надо вам выписать молоко за вредность.

Все еще долго смеялись, а Щен, который очень любил молоко, задумался. В самом конце рабочего дня он сказал Рыжику:

— Рыжик, а если я сочиню стихи, нам тоже выпишут молоко?

— Смотря какие, — ответил Рыжик.

И Щен прочитал с выражением:

Если хочешь съесть котлетку

Напиши скорей заметку!

Афоризм этот так понравился сотрудникам, что его написали на большом листе бумаги и прикнопили к доске объявлений. А Щен получил в виде гонорара целый пакет сливок…

Вообще, все в редакции настолько привыкли к Щену, что, когда он отсутствовал, то и дело машинально поглядывали в пустой угол и складывали вкусные кусочки в стенной шкаф. Кусочков было много, но Щен принимал их только из рук Рыжика, да иногда, украдкой, от Ниночки, которая приносила удивительные вещи: ливерную колбасу, мозговые косточки, блинчики с мясом, так что отказаться не было никаких сил. За последние полгода Щен округлился, шерстка у него лоснилась, и вообще он выглядел веселым и упитанным. Рыжик даже стал отмечать, что Щен подолгу разглядывает свое отражение в зеркальных витринах магазинов, а однажды он с достоинством ответил Ниночке, пенявшей ему на какую-то шалость:

— Может быть, я и не очень хороший, но зато такой породистый!

Только Редактор Отдела упорно игнорировал Щена. Даже когда тот возникал прямо на его пути, Редактор начинал косить и сворачивал в сторону, бормоча что-то о совершенно распустившихся сотрудниках.