Щенки-медвежатники

Прошел час – Генка и Мишка все еще сверлили. Андрей не выдержал, оставил пост. Теперь они мудрили в шесть рук и закончили работу только спустя часа два. А потом Генка еще не меньше часа терпеливо шерудил толстой проволокой в высверленных отверстиях. Он справился с сейфом, когда уже начало светать.

– Оппаньки! – прошептал главный медвежатник, открывая толстую дверцу.

Он осветил фонариком нутро сейфа и начал вынимать деньги, больше рублями. По большому счету, их было не так уж много. Всего около шести тысяч – десятимесячный заработок Андрея.

– Погоди, а где аттестаты? – спросил Андрей.

Генка выгреб из сейфа почетные грамоты, дипломы, еще какие-то бумаги. Аттестатов зрелости не было. Ни одного.

– Хрен с ними, рвем отсюда, – осевшим голосом проговорил Генка.

Мишка тоже не огорчился, что в сейфе не оказалось аттестатов.

– Ну и что? Зато теперь на нас не подумают. А главное, мы провернули это дело!

Неожиданно послышались шаркающие шаги и старческие голоса, мужской и женский. Сторож со сторожихой шли вдоль здания. Они остановились возле открытого окна со снятым стеклом, за которым притаились ребята. Андрей увидел совсем близко голову старика. Мелькнуло: «Что делать, если старик увидит, что стекла нет? Вдруг у него есть ружье? Вдруг он закричит?» Но старик поворочал по сторонам головой и пошел дальше. Пронесло…

Они пришли на берег Иртыша неподалеку от пляжа, посчитали деньги.

– Оденемся с ног до головы, и еще останется! – ликовал Мишка. – Геныч, ты настоящий медвежатник.

Генка молча улыбался. Он чувствовал себя героем.

У них был с собой рюкзак. Они извлекли из него донки и стали ловить рыбу. Поймали несколько плотвичек и уснули прямо у воды.

Андрею снился отец. Родитель возмущался, почему сын не пришел на работу. Андрей говорил, что у него есть дела поважнее. «Какие дела могут быть важнее работы?» – возмущался отец. «Тебе не понять», – отвечал Андрей.

Он проснулся от толчка. Над ним, щурясь от яркого солнца, возвышался Крюк.

– Много поймали?

– Не очень, – сказал Андрей, закуривая сигарету.

Крюк криво усмехнулся.

– Я тоже рыбачу. Только днем.

Шелуха центровых действительно «рыбачила». Воровала вещи у приезжих отдыхающих. Часы, драгоценности, кошельки с деньгами. То, что человек оставляет на берегу, когда идет в воду.

– Чего бы я ловил здесь рыбу? – насмешливо спросил Крюк.

– Извини, но в нашем районе Иртыш не течет, – тем же тоном ответил Андрей.

Крюк сел рядом на песок.

– Слушай, Корень, мы не любим, когда лезут в нашу песочницу. Благодари бога, что только я тебя вычислил.

– Значит, с нас причитается. Если хочешь, можно посидеть сегодня в кабаке, – предложил Андрей.

Крюк оценивающе посмотрел на него.

– У вас завелись бабки?

– Есть немного.

Крюк усмехнулся.

– А чего не посидеть?

Они заняли столик, который обслуживала Любаша. Генка был кишка – любил вкусно и сытно поесть. Он взял меню и стал заказывать всякую всячину. Выпендрежник, он не мог остановиться.

– Принеси ему слона в маринаде, – посоветовал Любаше Андрей.

В дверях показался Крюк. Он пришел не один – с ним были сестры Самохины. «Вот это да!» – изумился Андрей. Он не ожидал, что нагрянет такая компания.

Райка была не в духе. Едва выдавила улыбку, когда стали знакомиться. Зато Анжела вся светилась. Она обожала новые знакомства.

Крюк не глядел на Райку. Наверно, только что поссорились. Генка сказал Анжеле, что давно от нее без ума.

– За что пьем? – спросила Анжела.

– Каждый за свое, – сказал Крюк.

Он выпил не чокаясь.

Кажется, он был алкаш. Его развезло с двух рюмок водки и фужера пива. Он поманил Андрея и сказал на ухо:

– Сколько взяли, Корень?

Андрей скривился: мол, так мало, что не стоит называть сумму.

– Не понял, – недовольно сказал Крюк. – На кой хрен тогда полезли?

– Тренировка.

Крюк рассмеялся.

– За такую тренировку можно знаешь сколько схлопотать? Лет этак пять. – Его рябое лицо вдруг стало злым. – Вы, блин, тренируетесь, а нас таскают.

– Кто таскает? – спросил Андрей.

Крюк совсем обозлился.

– Что ты, Корень, придуриваешься?

– Извини, – сказал Андрей. – Больше в вашу песочницу мы не залезем.

Крюк отхлебнул из фужера и скривил губы.

– На хрен мне твои извинения?

На эстраду вышли музыканты. Сестры Самохины оживились. Они страсть как любили танцевать.

Сидя за пианино, Димка подмигнул Андрею. Он был рад за своего юного друга. Сидеть в такой компании – большая честь.

Но тут же отвернулся и дал знак лабухам. Оркестр заиграл лезгинку. В зал входил Адам, а рядом шла Катя.

Кровь прилила к лицу Андрея. Он чувствовал, что стал пунцовым. А потом увидел, что обалдел не он один: лицо Анжелы пошло пятнами, Райка даже выругалась:

– Твою мать!

Оркестр заиграл блюз. Анжела поднялась и потянула Андрея в танцевальный круг. Прижалась к нему всем телом, обвила, как змея. Тело у змеи было жаркое.

Анжела хотела показать Адаму, что она не остается в долгу, тоже наставляет ему рога. Но чеченец был невозмутим. Он пригласил Катю, и теперь обе пары танцевали рядом.

Анжела прижалась к Андрею щекой, прошептала на ухо:

– Ты чумовой парнишка.

«Я держу в руках бомбу», – подумал Андрей и чуть отстранился.

Анжела посмотрела в упор.

– Боишься?