Щенки-медвежатники

– Завтра начинается суд над слободскими, – сказала Катя. – Адам говорит, все потерпевшие и свидетели отказались от показаний. Слободских могут выпустить. Они все равно не дадут вам спокойно жить. Не будь таким гордым, возьми лепешки.

– Лепешки у них вкусные, – согласился Андрей.

Его терзала ревность. Но он и без Кати понимал, что единственной его опорой, как ни крути, могут быть только чеченцы.

– Они ищут Крюка. Они умеют искать не хуже милиции. Ему не жить, – сказала Катя.

– Не любишь ты русских, – утвердительно произнес Андрей.

Катя усмехнулась.

– А тебя кто предал? Кто тебя чуть не зарезал? Адам жестокий. И все его ребята – головорезы. Но они живут по каким-то правилам. Они знают, где остановиться, потому что дальше начинается подлость. А для Крюка и слободских нет никаких границ. Это и не люди и не звери, потому что звери тоже живут по своим правилам. Они что-то другое.

Андрей слушал молча. Он был согласен. Только не мог согласиться, что Катя принадлежит Адаму, а не ему. Но он понимал также, что по-другому и быть не может. У него одни задатки. А у чеченца – сила, власть, деньги. Все при нем.

Вечером пришел Петр Палыч, принес сногсшибательные новости. Убит Феликс и еще двое русских центровых. Майор не назвал имен, но Андрей понял: нет больше тех, кто принимал участие в суде над Крюком и кто бросал его в Иртыш.

– Завтра заберем тебя отсюда, – сказал майор. – Толян – за. Главврач не против. Но у него условие. Тебе требуется постоянное медицинское наблюдение. Договорились, что Катя будет приходить.

– Давно мы с вами не сражались, – вздохнул Андрей.

– Ну противник из тебя пока никакой.

– И охота вам со мной возиться?

– Это моя работа.

– Вы ж на пенсию вышли.

– В нашей профессии пенсия – понятие растяжимое. Понадобился – и рука под козырек. Сложная ситуация в городе, Андрюха. Просто вы, пацаны, многого не знаете. Хотя… мы не знаем того, что знаете вы.

Они закурили. У Андрея после первой затяжки все поплыло перед глазами. Петр Палыч прокашлялся и вкрадчиво заговорил:

– Ты заметил, я ни о чем тебя не спрашивал? Кое-что про тебя понимал, но молчал? А сейчас скажу. Обидно будет, если оклемаешься и снова вляпаешься. В твоем возрасте трудно самому остановиться. Но ты все же попробуй.

– Вопрос можно?

– Давай, – отозвался майор.

– За что вы хотите кого-то убить?

Петр Палыч тяжело вздохнул.

– Долго рассказывать, Андрюха. Есть одна тварь, которая не заслуживает жизни.

– Но вы ж за эту тварь сами сядете.

– А что делать, если система бессильна?

– Какая система?

– Правоохранительная. Какая же еще? Эта тварь сидит тут, совсем рядом, и вот-вот освободится. Вообще-то ему бы еще сидеть и сидеть. Но слишком много стали значить у нас денежки. Выкупится эта тварь и начнет распространять вокруг себя заразу.

– У него на ключицах не выколоты звезды? – спросил Андрей.

– Выколоты.

– А на спине – распятая женщина?

– Точно. Ты что, знаешь его? – удивился Петр Палыч.

– По-моему, да. Я видел его с крыши дома. Коньяк ему перебрасывал. Он меня дружком называл.

Петр Палыч оживился.

– Точно! Его словцо. Понравился он тебе?

Андрей молча пожал плечами.

– Ничего не предлагал? – спросил майор.

– Сказал, что он – мой счастливый лотерейный билет.

– Значит, и насчет тебя у него есть планы.

– Как его зовут? – спросил Андрей.

– Алмаз. В Союзе вор в законе номер один Бриллиант. А этот назвался Алмазом. Мол, жемчужина преступного мира.

Петр Палыч нахмурился.

– Знаешь, Андрей, тебя могут втянуть в очень опасную игру. Причем так это сделают, что у тебя дыхание будет спирать от восторга. Этот Алмаз отнял у меня сына. Обидно будет, если и тебя уведет.

Следующей ночью Петр Палыч и Толян перевезли Андрея к себе. Катя установила капельницу и уехала отсыпаться.

А утром пришла Аля, обиженная с головы до ног. Оказывается, она приходила в больницу, но Катя не пустила ее в палату.

– Она будет приходить сюда? – спросила Аля.

Андрей ничего не ответил.

– Ну и черт с ней, – сказала Аля. – Тогда я буду тебя кормить.

– Все равно не она меня спасла, а ты, – сказал Андрей.

– Вот-вот, никогда этого не забывай.

Аля пошла на кухню готовить: Андрею – кашу, Петру Палычу и Толяну – яичницу.

Здоровые ели за столом, Андрей – в койке. Все были довольны, шутили, любовались Алей. Она была в центре внимания.

Толян блеснул банальной шуткой:

– Пусть к сердцу мужчины лежит через желудок.

– К кому через желудок, а к кому – через капельницу, – мгновенно отозвалась Аля. – Кстати, физраствор кончается. У вас есть запасная банка?

– Есть. Катя оставила. Что-то она задерживается, – пробормотал Петр Палыч. – А ты в этом что-то понимаешь? Можешь заменить?

– Конечно, у меня мама – фельдшер, – отозвалась Аля.

– А отец?

– Вообще-то он военный, но сейчас работает в ДОСААФ.

Аля меняла физраствор. Пришла Катя, удивленно спросила:

– Может, ты и перевязывать умеешь?

Аля подняла подбородок.

– И перевязывать.

Катя собиралась идти в ванную мыть руки. Но теперь передумала.

– Покажи, как умеешь.

Аля делала все, как надо, только медленно, неуверенно. Катя не вмешивалась. Сказала, когда Аля закончила перевязку:

– Теперь я спокойна. Есть кому заменить.

Катя подошла к Андрею.