Щепа и судьба (СИ)

А большинство мужичков в те перестроечные времена ждали по своей извечной привычке теплых должностей и местечек, просиживали у телеэкранов, наблюдая за дебатами депутатов, перебивались случайными заработками, таксичили и, заработав чуть больше привычной выручки за день, немедленно пропивали. Более стойкие все же пошли в гору, сели президентами банков и строительных фирм. Но сколько их по всей России, пересчитать труда не составит. И видится мне, придет день, когда Ивановых и Петровых заменят, ехидно улыбнувшись, не кто иной, как Ивановны и Петровны. И никто им в том помешать будет не в состоянии. Они уже и в президентские кресла прорвались. Вот так вот: выходила на берег Катюша, а возвращалась домой хозяйкой сухогруза или сети речных перевозок. Не иначе как какая-то темная сила нашим бабонькам в том помогает. Не Господь же Бог, определивший им в свое время место под нумером два!

А ведь до пресловутой перестройки такого не было. Почему, спрашивается, началось все после свержения советской власти? Как бы ни парадоксально это звучало, но безбожная советская система, отучившая мужиков работать сознательно и самостоятельно; уничтожившая русское крестьянство; наплодившая блатных и тунеядцев; облагодетельствовавшая тупых и кичливых партократов. Она же отношением своим низвела женский статус ниже плинтуса, не позволяя оттуда и мизинчик высовывать. Киндер, кирхен, кухен! — дети, церковь, кухня! — провозгласили когда-то немецкие бюргеры. И советские вожди молчанием своим соглашались с тем. Впрочем, умело заменив церковь клубом. Разве могла рядовая, одаренная и деловитая девчушка на третьем десятке лет подняться до начальницы отдела? Да никогда в жизни! Лишь в предпенсионном возрасте единицам из них давали возможность сесть в кресло главного бухгалтера. И то ненадолго.

Хочешь жить сытно и красиво? Иди в продавцы, официантки и поварихи. Не довешивай, не докладывай, обсчитывай и все будет как у начальствующих лиц: и доход, и еда, и одежонка приличная. Смазливых брали горничными в престижные гостиницы, стюардессами в лайнеры, курсирующие в загранку. Кому не повезло, шли в швеи, парикмахерши, в воспитательницы в детские сады и детдомы. И конечно, в учителя. Мужчины там долго не выдерживали, уж лучше идти в слесари или кочегары, нервы не портить. И опять же на самом верху все решали мужчины. За весь народ и за женщин в частности. Зачем им быть начальницами? Мозги не те! Это как в Китае женщинам когда-то подворачивали пальцы на ногах, якобы для красоты и грации, так и у нас женщины жили с вывернутыми наизнанку мозгами: это можно, а вот там уже не ваша прерогатива, не моги!

Абзац седьмой

…Джой меж тем неведомо как ощутил, что хозяин задумал какую-то очередную каверзу на его счет и вжался в угол, беспомощно прижал больную лапу к себе и, тяжело дыша, смотрел на меня с невысказанной укоризной, словно упрекал в чем-то нехорошем. На полу рядом с ним стояла наполненная еще вечером миска с водой. Такого раньше с ним никогда не бывало, пил много и охотно. Вроде бы должен и сейчас, будучи больным, пить даже чаще, чем обычно, но вот почему-то к воде не прикоснулся. И тут до меня дошло: он элементарно не мог достать мордой до миски, поскольку просто не в состоянии поддерживать равновесие, опираясь лишь на одну лапу. Взял миску в руку и поднес вплотную к его морде. И он тут же начал жадно лакать, быстро-быстро слизывая воду языком.

Понял, кроме прочих обязанностей, мне придется теперь стать еще и собачьим кормящим отцом. Слава богу, не грудью. Участь незавидная, но, увы, других вариантов попросту не предвиделось. И что прикажите теперь делать? Радоваться жизни? Козликом прыгать? Уже допрыгался. И все за грехи наши, как говорили древние киевляне, увидев орды Батыя возле своих ворот. Жаль, сейчас они несколько изменили свою прежнюю точку зрения.

Жизнь она вообще вещь непонятная, и пока что ни один мудрец не сумел объяснить, за что и когда ты получишь очередную маковую росинку радости. Но, знай наверняка, вслед за тем бочка дегтя уже летит в твою сторону. И не сегодня, так завтра непременно окатит, выкрасит тебя с головы до ног цветом траура, смыв нечаянную радость, дарованную, видать, по чьему-то недосмотру и недоразумению. Собаки, несомненно, правы, давая нам понять, что мир в целом сер и хмур. Но мы существа упрямые и привыкли доверять только себе. А вот если верить чьему-то там высказыванию насчет полосатости жизни нашей, то следует добавить, черных полосок в ней в десятки раз больше, а белых… ой вряд ли сумеет их кто-то подсчитать, но их в десятки, ежели не в сотни раз меньше, И главное: они такие узенькие, едва ли не прозрачные, что порой и заметить невооруженным взглядом их совсем невозможно. Но верьте — они есть!