Щепотка пороха на горсть земли

— Не обязательно, — улыбнулась Анна. — Нижний и верхний — они ведь не буквально вверху и внизу находятся. В одном из вариантов легенды говорится о целой роще таких деревьев, совершенно обычных на вид. Чаще всего говорят про старые лиственницы, чжуры вообще очень почитают это дерево. Оно часто служит пристанищем духов. Пара таких деревьев даже в городе есть, мы одно проезжали, но ты, наверное, не обратил внимания. Они приметные, туда горожане дары приносят и салама — это ритуальные веревочки-гирлянды с резными фигурками и всяким подобным.

— Горожане приносят? — растерянно уточнил Дмитрий. — Это же язычество. У вас прогрессивный священник, но не до такой же степени.

— Вера в бога прекрасно сочетается с признанием существования духов и прочих волшебных существ, — спокойно пожала плечами она.

— У вас очень странный город. И странный священник, — хмыкнул мужчина. — Еще и духи эти…

— Ты зря в них не веришь.

— А что, хочешь сказать, они действительно существуют? Ты их видела? Я не имею в виду Тузика, он больше на нечисть похож, хотя я о подобной и не слышал никогда. Но вот те самые, с которыми шаманы общаются.

— Неоднократно, — кривовато усмехнулась Анна. — Если хочешь, покажу. Потом. Попозже.

— Надеюсь, для этого не нужна большая кружка змеевухи?

— Увидишь, — не обиделась она на такое недоверие.

— Попробую угадать. Именно эти духи помогли вам на войне?

— Отчасти, — пожала плечами Анна. — Здесь не только земля особенная, но и те, кто долго на ней живут, тоже. Те, кто приживаются на ней, конечно, а не просто приезжают. Последние никогда не задерживаются надолго. Это почти сразу видно.

— Каким образом?

— Сложно объяснить. Обычно они просто не замечают всех странностей. А тебя город сразу принял, и это видно. Ты, например, сразу заметил перекати-ежиков. И Индрика видел. И змею вчера у Джии.

— И что это значит?

— Что ты ей понравился, только и всего. Здесь земля сама себя защищает от неподходящих людей.

— То есть остальные просто не видят? И не слышат, когда кто-то обсуждает?

— Да, или тут же забывают. Мне кажется, Старицкий, например, до сих пор ничего не знает про тех же перекати-ежиков, хотя это не первая миграция за время его жизни здесь. И кстати, мне кажется, это свидетельствует в его пользу, — вдруг сообразила она. — Если он действительно не замечает, а не делает вид, вряд ли он колдун. Колдуна, как и ведьму, такими вещами не обмануть. И как я сразу не подумала…

— Вряд ли можно делать выводы только из этого одного. А если чужаков несколько? Они тоже забывают? И чиньцы во время войны?..

— Чиньцы во время войны назвали Шналь "э чэнши" — "злой город". Здесь одной забывчивостью не обошлось, — усмехнулась она. — Но подробностей я тебе сейчас не расскажу. Вот если ты решишь здесь остаться — тогда конечно.

— Охотиться на упырей? — насмешливо предположил он.

Анна только пожала плечами в ответ, и на этом разговор сам собой закончился. И это к лучшему, потому что Косорукову было о чем подумать.

Правда, убийство и колдун отступили на задний план, и как ни пытался он сосредоточиться именно на них — не выходило. Мысли, а вместе с ними и взгляд, упрямо цеплялись за спутницу.

Анна привлекала его как девушка. Внешне, пожалуй, чуть больше нравилась такой, какой он увидел ее впервые — в легком платье, с мягкими медными локонами и чуть насмешливой улыбкой. Но и такой, как сейчас или вчера, — тоже, пусть и выглядела совсем не женственно и не как… "приличная девушка из хорошей семьи", что ж он так привязался к этому выражению?

Косоруков бы никогда не подумал, что его может увлечь девушка такого типа — с твердым, совсем не женским характером, привычками и даже в каком-то смысле манерой. Впрочем, он и не встречал никогда таких, если вообще существовала где-то еще хоть одна похожая на нее. Не оголтелая эмансипэ, не обреченная профессией на такую жизнь медсестра, охотно сменившая бы форму на платье, кабы не долг.

И охотник поймал себя на том, что предложение остаться уже не отбросил сразу, как пустую нелепицу. Когда они обсуждали возможность его устройства на рудник, Дмитрий и мысли такой не допустил, попросту отмахнулся — был уверен, что оказался в этом городе проездом. И еще несколько часов назад продолжал думать, что держит его здесь только расследование, в конце которого жизнь непременно вернется в привычную колею.

А теперь почему-то неприятно было думать об этом возвращении.

В общем, было что взвесить. И, может, он не принял окончательного решения за остаток пути, но хотя бы перестал бесплодно злиться на себя и обстоятельства, а напротив, решил довериться последним. Пресловутой кривой, которая куда-нибудь да вывезет.

И пока они доехали до места, Косоруков с удовольствием понял, что уже вполне настроился на рабочий лад.

Искомая заимка выглядела совершенно обыкновенной. Старый, посеревший от времени небольшой сруб с покатой крышей, поросшей травой, узкой низкой дверью и единственным оконцем, закрытым ставнем. С задней стороны к дому примыкала сараюшка, куда можно было спрятать от непогоды лошадь.

Дмитрий спешился первым, бросил поводья спутнице и предупредил: