Щёлкни пальцем только раз

Она уже собралась было, как и в прошлый раз, провести их в ту же самую гостиную, когда по лестнице спустилась и приветствовала их мисс Паккард. Держалась она, с учетом обстоятельств, менее оживленно, чем обычно. Мисс Паккард была докой по части соболезнований и всегда знала, какую дозу сочувствия выдать, и когда, чтобы не привести гостей в замешательство. Семьдесят лет — вот отпущенный по Библии срок пребывания человека на земле, а в ее заведении смерть редко наступала раньше.

— Так хорошо, что вы приехали. Я все аккуратно разложила. Я рада, что вы приехали так быстро, потому что уже три или четыре человека стоят в очереди на поселение у меня. Я уверена, вы правильно меня поймете и не подумаете, будто я вас подгоняю.

— О нет, что вы, мы все понимаем, — заверил ее Томми.

— Вещи все еще в комнате, которую занимала мисс Фэншо, — объяснила мисс Паккард, открывая дверь комнаты, в которой они видели в последний раз тетю Аду. У комнаты был тот заброшенный вид, который появляется, когда кровать покрыта чехлом от пыли, а из-под него торчат аккуратно сложенные одеяла и подушки.

Двери платяного шкафа стояли открытыми, и одежда, прежде висевшая и лежавшая в нем, сейчас была аккуратно сложена на кровати.

— Что вы обычно делаете… я хочу сказать, что в подобных случаях делают с одеждой и вещами? — спросила Таппенс.

Мисс Паккард, как и всегда, оказалась в высшей степени знающей и полезной.

— Могу сообщить вам названия двух-трех обществ, которые только рады были бы получить эти вещи. У нее была весьма приличная меховая накидка и добротное пальто, но я не думаю, что вы станете ими пользоваться. Впрочем, возможно, вы и сами знаете благотворительные общества, которым можно передать эти вещи.

Таппенс покачала головой.

— У нее были кое-какие драгоценности, — продолжала мисс Паккард. — Я их убрала на всякий случай. Вы найдете их в правом выдвижном ящике туалетного столика. Я положила их туда перед самым вашим приездом.

— Большое спасибо за хлопоты, — сказал Томми.

Таппенс во все глаза уставилась на картину над каминной доской. На небольшом, писанном маслом полотне был изображен бледно-розовый дом, стоявший рядом с каналом, через который был перекинут горбатый мостик. Под мостом, у берега, стояла пустая лодка. Вдали высились два тополя. Пейзаж был довольно милый, но все же Томми удивился, с чего бы вдруг Таппенс так серьезно разглядывает его.

— Как забавно, — сказала Таппенс.

Томми вопрошающе посмотрел на нее. Вещи, которые Таппенс находила забавными, нельзя было, как он знал из долгого опыта, на самом деле описать этим прилагательным.

— Что ты имеешь в виду, Таппенс?

— Забавно. Когда я была здесь, я этой картины не заметила. Но странно то, что этот дом я где-то видела. Или, возможно, видела какой-то дом, похожий на этот. Я помню его довольно хорошо… Смешно, но я не могу вспомнить, когда и где…

— Я полагаю, ты заметила его, на самом деле, даже не заметив, что заметила, — сказал Томми, чувствуя, что довольно неуклюже выбирает слова и повторяется, как Таппенс повторялась со своим «забавно».

— А ты заметил ее, Томми, когда мы были здесь в прошлый раз?

— Нет, но я тогда особенно и не смотрел.

— Ах, эта картина, — заговорила мисс Паккард. — Нет, не думаю, что вы увидели бы ее, когда были здесь в последний раз, потому как я почти уверена, что тогда она над каминной доской не висела. Вообще-то картина принадлежала одной из наших постоялиц, и та подарила ее вашей тете. Мисс Фэншо пару раз похвалила картину, и другая леди подарила ее вашей тете.

— А, понятно, — сказала Таппенс, — так что прежде я ее видеть не могла. Но я по-прежнему чувствую, что этот дом мне знаком. А тебе, Томми?

— Нет, — ответил Томми.

— Ну, сейчас я вас оставлю, — бодро сказала мисс Паккард. — Я к вашим услугам в любое время.

Она с улыбкой кивнула и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Пожалуй, мне не нравятся зубы этой женщины, — заметила Таппенс.

— А что с ними такое?

— Да больно их много. Или они слишком большие: чтобы съесть тебя, дитя мое, — как у бабушки Красной Шапочки.

— Ты, похоже, сегодня сама не своя, Таппенс.

— Да, пожалуй. Я всегда считала мисс Паккард очень приятной женщиной, но сегодня почему-то она кажется мне немного зловещей. Ты когда-нибудь чувствовал такое?

— Нет, не чувствовал. Ладно, давай займемся тем, ради чего приехали, — посмотрим, как выражаются законники «движимое имущество» тети Ады. Это и есть тот самый письменный стол, о котором я тебе говорил, стол дядюшки Уильяма. Он тебе нравится?

— Симпатичный столик. Эпоха Регентства[3], я бы сказала. Очень хорошо, что старым людям, которые приезжают сюда жить, разрешается привозить с собой часть своих вещей. Эти набитые конским волосом стулья мне не нужны, но я бы хотела забрать вон тот столик для рукоделия. Это как раз то, что нам нужно в угол у окна, где у нас все свалено в кучу.

— Хорошо, — сказал Томми. — Отмечу эти два предмета.

— Заберем также картину над каминной доской. Удивительно славная картина, и я совершенно уверена, что видела где-то этот дом прежде. Ну, посмотрим драгоценности?