Щит

— Ваша милость, простите, что перебиваю, но мой ответ — НЕТ!

Появление мэтра Регмара я тоже прозевала — просто в какой-то момент почувствовала, что меня кто-то держит за запястье, подняла взгляд и увидела устремленный на себя встревоженный взгляд.

— Как вы себя чувствуете, леди? — вслушиваясь в биение моих жил, спросил лекарь.

— Нормально… — выдохнула я. И, наконец, пришла в себя: — Действительно нормально. Просто не выспалась.

Разительные изменения в моем поведении встревожили Регмара еще больше — он сдвинул кустистые брови к переносице, отпустил мое запястье, встревоженно оглядел комнату и угрюмо поинтересовался:

— Никаких… э-э-э… успокаивающих отваров вы, случайно, не принимали?

Поняв, какие именно отвары он имел в виду, я аж побагровела:

— Я? Нет!!!

Он подергал себя за ус, потом подошел ко мне вплотную, принюхался и вгляделся в мои зрачки!!!

— Мэтр Регмар! Вы не верите мне на слово? — вцепившись пальцами в подлокотники кресла, прошипела я.

— Ваша милость, не так давно я дважды напоил вас отваром алотты. Без вашего ведома! — подчеркнув три последних слова интонацией, сказал он. — Что мешает другим сделать то же самое?

— Я ничего не ела и не пила со вчерашнего дня… — начала было я, потом сообразила, что кроме еды и питья яды могут добавляться в свечи, масляные светильники и факелы, намазываться на страницы книг и т. д.

Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречивым, так как мэтр Регмар жизнерадостно ухмыльнулся:

— Именно! Но можете не беспокоиться — никаких признаков какого-либо воздействия на вас я не вижу.

— Замечательно, — кивнула я и посмотрела на Атию: — Оставьте нас. И не беспокойте, пока я не позову.

Почувствовав очередные изменения в моем настроении, лекарь подобрался — снова вцепился в свой многострадальный ус, прищурился и слегка склонил голову к правому плечу.

Дождавшись, пока Эрна закроет дверь, я набрала в грудь воздуха и чуть слышно начала:

— Завтра в полдень в Зале Справедливости состоится суд над моим майягардом, Бездушным по имени Кром.

Пока я вкратце объясняла, какие обязательства накладывает на меня клятва Богу-Воину, Регмар только хмурился и изредка дергал себя за ус. Но стоило мне заикнуться о похищении и изнасиловании, в которых якобы признался Кром, он побледнел, как полотно, и жутко заскрипел зубами:

— Тварь!!!

— Он меня не похищал и не насиловал!!! — взбеленилась я. — Его заставили себя оговорить! Заставили, понимаете?

Услышав мое шипение, лекарь взял себя в руки и… с сочувствием посмотрел на меня!

Поняв, что он думает о том, что мэтр Коллир оказался прав и я все-таки не в себе, настолько вывела меня из себя, что я чуть было не вцепилась ему в глотку:

— Он меня не ссильничал, слышите?

— Да, ваша милость!!! — примирительно кивнул он. — Я вас слышу.

— Замечательно! — рыкнула я. — Тогда вы не будете так любезны лично удостовериться в моей невинности?

У лекаря отвалилась челюсть:

— Ч-что?

— Я хочу, чтобы вы удостоверились в моей невинности. Прямо сейчас. А завтра, во время суда, сообщили об этом члену Внутреннего Круга, королевскому судье и королевскому обвинителю.

— Ваша милость, я — мужчина! — покраснев до корней волос, пробормотал мэтр Регмар.

— Согласно Строке шестнадцатой тридцать пятого Слова, осмотр девиц, подвергшихся насилию, должны осуществлять лекари, являющиеся членами Гильдии не менее пяти лет и имеющие безупречную репутацию.

— Вы — дворянка, ваша милость, значит, осматривать вас должна женщина! Лекарей-женщин в Авероне предостаточно, поэтому…

— Мэтр, вы меня не поняли! Ключевая фраза Строки, которую я вам процитировала, — «имеющие безупречную репутацию»! Говоря иными словами, я хочу быть уверена, что завтра, на суде, никому из лиц, заинтересованных в смерти моего майягарда, и в голову не придет сомневаться в безупречной репутации того, кто меня осматривал.

— Но я…

— …мужчина! — вздохнула я. — И при этом вы — самый известный лекарь во всем Вейнаре! Так что выбора у меня нет.

Как ни странно, коротенький — минуты в полторы-две — осмотр выбил из колеи не меня, а мэтра Регмара: когда я слезла со стола и опустила юбки, он стоял красный, как мак, мял руками полы камзола и не сводил взгляда с носков собственных сапог.

Услышав характерное шуршание и выждав минуты три, он склонился в поклоне и робко поинтересовался, позволю ли я ему удалиться. В мои планы это не входило, поэтому я мило улыбнулась и принялась аргументированно доказывать, что достаточно длинная беседа на произвольные темы с хорошим лекарем не может не выявить хотя бы каких-то признаков той самой ненормальности, о которой судачат придворные.

Как оказалось в итоге, возражать Регмар не собирался — поняв намек и дав мне возможность перечислить все имеющиеся у меня аргументы, он извинился за «не очень тактичные вопросы, которые ему придется задавать в процессе беседы», передвинул кресло поближе к моему, взял меня за запястье и поинтересовался, не падала ли я в детстве с большой высоты.