Щит

Он перенёс весь свой вес на здоровую ногу, затем одним движением встал. Они вложили подкладки в его обувь, чтобы изменить его походку; он беспокоился лишь о хромоте. Он крепко ставил больную ногу, выходя вперёд вместе с другим видящим и ровно распределяя весь свой вес. Скользнув между тремя другими разведчиками, вышедшими из машины после него, он источал своим светом скуку, и даже подмигнул охраннику, когда тот начал слишком пристально присматриваться к нему.

Нахмурившись, человек отвёл взгляд.

Как и с Ревиком, данные трёх других разведчиков подогнали под структуру костей, световые маркеры и черты лица трёх конкретных видящих из того же дома.

В отличие от него, они сделали все это, фальсифицируя данные и не надевая протезы. Это минимизировало шансы поимки, если как можно меньше видящих будут полагаться на органику, чтобы обдурить сканирующее оборудование. Кроме того, у охраны не было причин разыскивать троих других.

И все же кое-какой риск существовал. Териан мог знать его контакты в Штатах. Однако крайне мала вероятность, что он сам будет отслеживать записи камер безопасности, сколько бы тел у него ни имелось.

В любом случае, план заключался в том, чтобы отложить узнавание, а не избежать его полностью.

Все трое были одеты в дорогие костюмы и тонкие, лёгкие ошейники сдерживания видящих, которые легко не заметить беглым взглядом — во всяком случае, беглым взглядом человека. Ревик знал, что наружность не одурачит того, кто на самом деле работал здесь, будь то видящий или человек.

Он держал свой свет сосредоточенным на отпечатке недобровольного, которого он изображал.

Их одежда, волосы и внешность в целом заставляли людей, встречавшихся им в коридорах, не присматриваться к ним слишком тщательно.

Как минимум двое из тех, кого встретил Ревик, заметили ошейники, но никак не отреагировали, если не считать беглого повторного взгляда. Один взглянул на своего коллегу, вскинув бровь. Очевидно, большая часть персонала знала о пристрастиях высших чинов.

И женщины тоже приковывали взгляды, конечно же.

Сильнее всего щекотала нервы скорее психологическая часть, нежели какая-то конкретная угроза. Шагая через вход для посетителей на восточной стороне основного здания, Ревик осознал, что ему сложно не таращиться на различные детали обстановки, когда они вошли в центральный коридор, миновали некоторые из самых известных помещений на первом этаже. Количество прохожих тут же увеличилось, и он заметил, что добавилось ещё минимум три человека, наблюдавших за ними со стороны — незаметно, конечно же, но это явно была Секретная служба, и они вооружены.

Ревик держал взгляд опущенным, сосредоточившись на мужчине, который их вёл, как и проинструктировали охранники на воротах. И все же он замечал некоторые вещи. Тут дверь, там окна, проход, который он в своей голове привязывал к тому или иному фрагменту карты. Он не слишком хорошо был знаком с планом здания, пока не начал эту операцию, но он узнавал картины, промелькнувшие ковровые дорожки и пролёты лестниц, расположение окон и проходов.

Конечно, ему приходилось больше полагаться на физическое зрение и слух.

Он носил макет ошейника, который источал Барьерные помехи, но не блокировал его зрение по-настоящему, но здесь даже небрежное сканирование не останется незамеченным. Ревик чувствовал щиты конструкции, время от времени задевавшие его свет, и они были плотными, многослойными.

Однако команда снаружи все равно должна суметь его почувствовать.

Они добрались до другого конца центрального холла, миновали два портика, и Ревик ощутил, что слегка расслабляется. Он чувствовал запахи кухни, поэтому знал, что они уже близки к лифту, который, по словам недобровольного, служил для него единственным способом добраться до места назначения на втором этаже.

Пришло время послать вспышку — небольшую, по крайней мере. Дать им что-нибудь, по чему можно будет оценить ход времени с его стороны.

Он вошёл в лифт с двумя другими видящими и сложил руки на пояснице, тихо посвистывая.

«Малина», — подумал он отчётливо, позволяя шепотку голода прилипнуть к этому слову.

Он позволил своему разуму блуждать, скользнув обратно в скуку недобровольного, подумав о том, что он сделает потом, как он и его друзья будут под кайфом смотреть старые фильмы, отходя от стимуляторов, которые клиент скажет ему принять, чтобы усилить их реакции друг на друга.

Он позволил себе также подумать о клиенте, в каком он может быть настроении, сколько других там может оказаться.

Позволив этой мысли сформироваться, он взглянул на Тобиаса, одного из людей Врега, который тоже притворялся недобровольным. Он единственный из команды Врега сумел имитировать маркеры профессионала — хотя бы до приличной степени.

Они представили его клиенту как новичка, что, конечно же, заинтриговало его.

Ревик легонько пожал одним плечом.

— Ставлю десять долларов, что их четверо, — сказал он.

— Двадцать, — парировал Тобиас. — И ужин.

Охранник покосился на них, позволив себе слабую улыбку.

— Он что-то знает, — сказал Ревик. — Сколько?