Щит героя

- Есть олимпийский. Только не ори... - После такого предупреждения отводил жертву в сторону и, чуть приоткрыв ладонь, показывал "ценность". Таинственный шепоток, опасливый взгляд действовали гипнотизирующе, и в трех случаях из пяти мальчонка выворачивал карманы, отдавая за обычную двадцатикопеечную железку и три, а то и пять значков. Благодаря такой методике, нахальству и настойчивости "богатство" Синюхина росло необыкновенно быстро.

Так продолжалось довольно долго. И Гарька был вполне счастлив: начав с десятка металлических кружочков и прямоугольников, он за какой-то месяц стал обладателем нескольких туго набитых значками коробок из-под монпансье. Гарьке казалось, что он ведет дело ловко и как никто хитро.

Обрабатывая очередного второклассника, Синюхин не заметил, что за его действиями внимательно наблюдает какой-то незнакомый верзила-парень. Довольный, что за "Отличника текстильной промышленности" ему удалось выторговать три значка с изображением диких зверей, Гарька пошел к выходу, но тут его окликнули.

- Ты хоть понимаешь, что делаешь? - спросил верзила.

- Что? Все меняются и я...

- Все-то все... Но ты меняешь значок "Отличника текстильной промышленности", это - государственный знак! Наградной! И такие знаки не подлежат реализации, то есть продаже, равно как и обмену. Подобные действия караются законом. - Парень говорил уверенно, и Гарька струхнул. Первая мысль была - бежать, но он не успел привести ее в исполнение.

- А ну покажи, что у тебя еще есть? - потребовал парень.

Они отошли в сторонку, и Синюхин раскрыл перед незнакомцем свои коробки. Тот быстро перебирал, словно просеивал, значки между пальцами, что-то мычал при этом и вдруг предложил:

- Пятерку за все хочешь?

- Какую пятерку? - не сразу сообразив, что речь идет о деньгах, удивился Гарька. До сих пор ему просто не приходило в голову продавать значки. Но он быстро сориентировался в обстановке и начал торговаться: Так если даже по гривеннику за штуку считать, тут и то больше будет, а есть значки и дороже...

- Дороже?! Сколько ты за них отдал? Налапошил маленьких, я не первый день за тобой наблюдаю! И еще торгуешься?

- Я вообще продавать не собирался, ты же предложил.

- Ладно, Босс мелочиться не привык - хватай семь рублей и слушай дальше...

Гарьке ужасно понравилось, что верзила назвал себя Боссом - это было как в заграничном кино; получить с такой легкостью семь рублей он не рассчитывал, и это тоже понравилось.

- Такой мурой - значочками, пуговками - для блезиру только заниматься можно. Несерьезная работа. Люди понимающие вот на чем дела делают, - и парень показал Гарьке, не выпуская из руки, орден Красной Звезды. - Видал? Четвертачок штука! Дело рисковое, кому попало не предлагают... Но ты соображаешь, как с пацанвы тянуть, а тут у половины собирателей дедушки и папаши кавалеры! Понял, что выменивать надо? Сумеешь, я приму, половина твоя, половина - моя...

Чем дольше продолжался разговор, тем более увлекательные перспективы разворачивались перед мысленным взором склонного к авантюризму Гарьки. И голова заработала в новом направлении.

- Слушай, Босс, - предложил он, - возьми семь рублей назад и отдай значки...

- Как назад? Что заметано, то заметано...

- Тебе же выгоднее. Как я без значков к пацанам сунусь? С этими дурачками надо обязательно меняться... Конечно, я могу новые значки наменять, но сколько времени уйдет - недели две или три...

- А ты хват, - сказал Босс, - соображаешь. Гони деньги.

Гарька отдал только что полученные семь рублей и стал обладателем половины своих богатств. Другую половину он не потребовал. Чутьем понял: чтобы войти в доверие, не надо.

- Чего ж ты свое имущество до конца не спрашиваешь? - удивился парень.

И, сам того не подозревая, Гарька ответил афоризмом, достойным ума куда более искушенного, чем его верткий, но еще не окрепший умишко.

- За науку платить надо!

Следующую встречу назначили на будущее воскресенье.

В этот день Синюхин притащил Боссу первые трофеи: медаль "За победу над фашистской Германией", медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне" и юбилейную медаль в честь восьмисотлетия Москвы.

Босс побренчал блестящими дисками, ухмыльнулся и сказал:

- Медалист! Ну что ж... с чего-то надо начинать. Товар массовый трояк.

Если не считать беспокойных мыслей о хитроумных меновых операциях, которые должны были сделать его обладателем кучи орденов и медалей, жизнь шла своим чередом - Синюхин ходил в школу, с трудом высиживал на уроках, сдувал контрольные, хватал двойки, время от времени получал нагоняи от матери и мечтал о том дне, когда внезапно разбогатеет.

Богатство представлялось Гарьке довольно туманно. Как ни странно, но он не планировал никаких экстраординарных растрат - приобретения, скажем, проигрывателя "Сонья" или настоящих американских джинсов с фабричными кожаными заплатками. Ему рисовались толстые пачки денег. И мысленно он говорил кому-то невидимому - матери, Белле Борисовне или Игорю:

- Ну так как, может или не может Синюхин делать дело?