Щит и меч

Сразу же после вторжения союзников на Западе специальные отряды "командос" начинают охотиться за научноисследовательскими материалами, за самими исследователями, патентами и техничекой документацией. Других указаний они не имеют. Эта охота за документами и людьми носит наименование "Пеипер-Клипс". И хотя среди "командос" есть группы, которые, без сомнения, могли бы предотвратить бойню в концлагерях, приказа на это им не дадут. Как быть?

Вайс сказал:

- В состав пассажиров секретного рейха мы никого включить не можем: список подписан Гиммлером и Кальтенбруннером. Но экипаж формируется только в день вылета, и люди не знают друг друга.

Можно сделать следующее: я приеду на аэродром к дежурному гестапо и вместе с ним займусь проверкой экипажа. К одному из его членов я вызову подозрение и сниму его с полета. Если понадобится, соединю дежурного с Дитрихом - тот скажет то, что я ему скажу.

Времени будет в обрез, дежурный начнет волноваться, и если в это время поблизости окажется наш человек, специально подготовленный, я проверю у него документы, которые не встретят с моей стороны возражений. Члены экипажа имеют парашюты. Он сможет открыть люк и выпрыгнуть, после того как установит мину. Другого пути не вижу.

- Но этот человек должен быть летчиком, иначе он сразу разоблачит себя.

- Да, конечно, я ведь и говорю: специально подготовленный.

- Но у нас таких нет.

- Может, в группе Зубова?

Когда Вайс обратился к Зубову с этим вопросом, тот радостно заявил:

- Я же в осоавиахимовской школе учился, ходил уже самостоятельно и в воздух, без инструктора, через час - и был бы пилот.

- И этого часа не хватило?

Зубов сконфузился.

- Да, понимаешь, пришили воздушное хулиганство за преждевременное чкаловское пилотирование. Словом, за бреющий рядом с поездом пострадал. Ухмыльнулся хвастливо: - Пассажирам понравилось: платками из окон махали, я одним глазом наблюдал.

- Слушай, - сказал Вайс, - этот полет, ты понимаешь...

- Здрассте! - прервал его Зубов. - Я же бессмертный. К тому же у меня сыше двадцати прыжков с парашютом, это моя главная гарантия. Не беспокойся, великолепно выживу.

Документы для Зубова достала Надя. Передавая их Вайсу, она сказала:

- Только нужна другая фотография. - Добавила: - А так документы очень хорошие. - Попросила: - Но, если можно, верните сегодня же: я должна положить их обратно.

- А если не удастся?

Надя подняла на Вайса глаза, сказала тихо:

- Папе это было бы особенно тяжело, после того как мы уже потеряли маму.

Узнав о том, что операция поручена Зубову, профессор недовольно поморщился.

- Я не сомневаюсь в авиационных способностях товарища Зубова, но хулиганить на "У-два" - это одно, а водить большой транспортный самолет другое. - Добавил: - Я решительно против.

- А если бортмехаником?

- Он же незнаком с конструкцией немецкой машины. Завалится!

- Слушайте, - сказал Вайс. - Бортстрелок!

- Это, пожалуй, подойдет.

И профессор закончил уже совсем другим тоном:

- Самое замечательное - это то, что он имеет опыт парашютных прыжков. Посылать другого - значило бы на верную гибель.

Все получилось гораздо проще, чем ожидал Вайс.

Вызвав к дежурному гестапо членов экипажа для дополнительной проверки, установив по армейским книжкам, кто из них бортстрелок, Вайс подозрительно глянул на этого человека и с величайшим напряжением удержал на лице озлобленно-обыскивающее выражение.

Низкорослый, коренастый малый, на которого он смотрел, подойдя вплотную, дохнул на него запахом такого водочного перегара, что Вайс испытал чувство восторга.

- Свинья! - закричал Вайс. - Свинья и трус! Нахлестался перед вылетом. - И, обращаясь к дежурному гестапо, сказал: - Это преступная небрежность с вашей стороны. - Приказав членам экипажа удалиться, спросил: - Что вы намерены делать?

- Я сейчас вызову другого человека.

- Сколько на это потребуется времени?

- Двадцать минут, не больше.

- Самолет должен вылететь через двенадцать минут: его будут сопровождать истребители, они уже, наверное, в воздухе. Вы сорвали задание чрезвычайной государственной важности.

Дежурный стоял вытянувшись, бледный, губы его высохли, он их облизывал.

Вошел Зубов в авиационной форме, с рюкзаком. Отдал приветствие. Вайс набросился на него:

- Почему без сопровождающего? Документы! - Посмотрел, сунул дежурному, сказал небрежно: - Вам чертовски везет. - Подмигнул ему. Подозреваю, что я напрасно вас упрекал: очевидно, вы оказались более предусмотрительным, и этот ваш человек явился не через двадцать минут, а мгновенно. - Похлопал дежурного по плечу: - Умеете работать, а?

Дежурный мельком взглянул на документы, приказал Зубову:

- Марш в машину!

Зубов сказал:

- Но, господин унтерштурмфюрер, у меня назначение на другой рейс.

- Марш, не разговаривать!

Зубов ушел. Ушел, положив документы в карман.

А если докуметы не будет сегодня же возвращены Наде, Штутгоф, потерявший здесь жену, завтра, а может, уже сегодня ночью потеряет и дочь.

Вайс предложил дежурному пройти с ним к самолету. Дежурный записывал в книгу, что снят с полета борт-стрелок и заменен другим.