Щит и Меч нашей Родины

Классика оперативного искусства об этом, к слову говоря, умалчивает. Опять-таки – если есть (с точки зрения автора) смысл отказаться от имеющейся на сегодня теории оперативного искусства, то тогда надо об этом заявить. Если предлагается какая-то новая теория – то хорошо бы и соответствующую инструкцию, как ею пользоваться практически – скажем, при планировании, организации и ведении боевых действий.

Или вот, скажем, такой пассаж автора:

«…То есть наблюдается определенное сходство между операциями начала и конца войны, событиями на северном и южном флангах стратегического фронта, решениями на уровне группы армий, армии, корпуса, дивизии, батальона. Заметим, что существование такого гомеоморфизма глубоко неочевидно. Например, в войне на море изменение иерархического уровня меняет систему кардинально: операции в масштабе корабля и эскадры негомеоморфны».

Помимо всего прочего, Сергеем Переслегиным вновь вводится новое понятие – «стратегический фронт». К слову говоря, новые термины автором внедряются в оборот практически в каждом абзаце его «Самоучителя…». Теперь представим себе офицера российского Военно-морского флота, проходящего службу, скажем, в штабе флота (или оперативном управлении Главного штаба ВМФ).

Что скажет оператор, прочитав фразу «…в войне на море изменение иерархического уровня меняет систему кардинально: операции в масштабе корабля и эскадры негомеоморфны».

Помимо возможно глубокого (но ускользающего от средних умов) смысла (если он все-таки вообще есть) этой фразы, со всей возможной флотской прямотой надо сказать, что никаких операций в масштабе корабля (да и эскадры) быть не может.

В российском ВМФ существуют формы оперативного применения. В частности, флот (как оперативно-стратегическое объединение) ведет операции флота и боевые действия; флотилия разнородных сил – операции флотилии РС и боевые действия. Все остальные объединения флота (эскадра считается оперативно-тактическим объединением) ведут только боевые действия. Конечно, с точки зрения «гомеоморфизма» это может быть и мелочь, но другой системы операций в российских Вооруженных силах (и в ВМФ в частности) на сегодня нет.

В заключение стоит сказать, что военным наукообразием переполнена вся глава 6 «Самоучителя…». Да и не только эта глава. Сделать несколько ошибок в одном абзаце – причем достаточно крупных – это, похоже, своеобразная норма для Сергея Переслегина.

Вот еще один отрывок из «Самоучителя…» (с. 191):

«Хотя почти все белорусские дороги вытянуты в широтном направлении, территория «белорусского балкона» предоставляет возможность быстрого и неожиданного маневра вдоль меридиана. Примерами подобных операций служат сосредоточение 2-й (неманской) армии русской армии против Восточной Пруссии в августе 1914 г., поворот 2-й танковой армии Г. Гудериана на Киев летом-осенью 1941 г., развертывание войск И. Баграмяна и И. Черняховского против Прибалтики в 1944 г.».

Вот что ни тезис, то все не так.

Неманской армией принято называть 1-ю (командующий – генерал П. К. Ренненкампф), а не 2-ю армию. 2-я армия (она же в исторической литературе Наревская, командующий – генерал А. В. Самсонов, КП – Остроленка) начала наступательные действия в 1914 году с рубежа Млава-Мышинец. Это, однако, территория современной Польши.

2-я танковая группа Вермахта (армией она станет гораздо позже) начала «поворот» (по Переслегину) с территории Российской Федерации. Черняховский и Баграмян никакого развертывания против Прибалтики не предпринимали – по той простой причине, что «развертываться» против географического региона нельзя.

И, наконец, автору надо уяснить разницу между перегруппировками и маневрами. Это не одно и то же.

Тщательнее надо, однако. И таких абзацев у Сергея Переслегина, надо сказать, немало.

Для кого?

По ходу текста у Сергея Переслегина встречается выражение: «…если перейти с формально-логического языка на русский…».