Щит и Меч нашей Родины

Слов нет, аргумент был убийственный. Возражать вслух не следовало. Лишь про себя подумал: «В Женеве я бы и двадцать выдержал. Попробовал бы ты, сынок, хотя бы один раунд выдержать зимой на площадке № 6/52 на полигоне Сары-Шаган».

И уже тогда, в тот же вечер мне стало предельно ясно, какова будет дальнейшая судьба подписанного в мае 1972 года документа. С самого начала переговоров российская сторона заняла на редкость неконструктивную и непродуктивную позицию. Суть ее можно выразить одной фразой: «Договор по ПРО – краеугольный камень глобальной безопасности и иных точек зрения быть не может, поскольку не может быть никогда». Причем озвучивали данный тезис, что называется, по поводу и без оного.

Вдобавок никаких компромиссов не предлагалось. Почувствовав это сразу, буквально по ходу обсуждения, американцы тут же поняли, что единственным разрешением проблемы ПРО для них будет односторонний выход из соглашения 1972 года. Что потом и произошло.

Кроме того, полагаю, что руководство Российской Федерации допустило еще одну очень крупную, даже можно сказать, фундаментальную ошибку. Дело в том, что равноправные договоры заключаются лишь при наличии военно-политического и военно-стратегического паритета (он же обеспечивает неукоснительное их выполнение). Это одно из главнейших условий любого переговорного процесса. Разговор на равных ведут только равные по силам и возможностям игроки.

А Россия на рубеже XX–XXI веков представляла собой лишь бледную тень распавшейся сверхдержавы – Советского Союза. Упрямство Москвы в сложившейся ситуации выглядело более чем неуместным. В качестве пролонгации Договора по ПРО самой разумной мерой для нас стал бы некий компромисс, более соответствующий новым реалиям. На практике же упрямство российских политиков привело лишь к досрочным похоронам заключенного в 1972 году соглашения и отсутствию в настоящее время каких бы то ни было документов международного характера по противоракетной обороне.

Сейчас, когда развернулись споры о будущей евроПРО, наблюдается некое повторение ситуации десятилетней давности. Голос специалистов вновь не слышен. Все, что звучит сегодня относительно этого вопроса, говорится людьми, очень далекими от сложных противоракетных проблем. Подается совершенно невообразимый «коктейль» военно-технической ереси, который абсолютно неприемлем в качестве платформы для каких-либо серьезных соглашений в сфере ПРО в дальнейшем.

Что полезно усвоить

Основные «ингредиенты» этой смеси – недопонимание плюс незнание сложностей построения систем противоракетной обороны. А в результате зачастую оглашаются просто военно-технические глупости.

1. Существует мнение (среди дилетантов, разумеется), что создать некую совместную с Европой (Соединенными Штатами) ПРО – задача вполне выполнимая. Это не более чем иллюзия (пожалуй, даже вредная).

Прежде всего, надо отметить: интеграция существующих и стоящих на вооружении систем технически невозможна, настолько они разные по своим схемным и инженерно-техническим решениям. Это очевидно любому специалисту. В одном из номеров «ВПК» я уже приводил в пример особенности функционирования только двух компонентов ПРО – синхронизации и передачи данных. Придется напомнить еще раз.

В частности, центральный синхронизатор уже снятой с вооружения в 1990 году системы ПРО А-35М представлял собой высокостабильный эталонный генератор, проверяемый по атомному и молекулярному стандартам частоты. Он предназначался для согласования во времени всех средств противоракетной обороны (без этого система попросту работать не сможет, и даже доли микросекунды – для ПРО это уже очень много). Аппаратура передачи данных АПД-35 должна была обеспечивать не более одной ошибки при передаче 108 импульсов по любому из каналов связи (стволу). И это, заметьте, технологический уровень 60-х годов.

То есть только засинхронизировать и создать аппаратуру передачи данных для двух систем ПРО разной национальной разработки не удастся по вполне объективным причинам. И непонятно, зачем это делать в принципе.

Если говорить о разработке совместной ПРО с нуля, то в данном случае речь следует вести о высочайшей степени научно-технической интеграции между участниками процесса создания подобной системы. В частности, необходимы (как минимум) общие генеральный конструктор, опытно-конструкторское бюро, научная и производственная база, научно-исследовательский полигон, серийные заводы, организации по строительству и вводу в строй объектов. Затем совместная эксплуатация. Это, заметьте, в самом общем виде.