Щит и Меч нашей Родины

Вопрос, который стоял в повестке заседания рабочей группы – пролонгация Договора по ПРО 1972 года.

Исключительно по неосторожности и глупости на первых минутах заседания рабочей группы я ляпнул: «А типа что вы тут будете разрабатывать, если из вас, простите, никто и ни хрена в вопросах ПРО?».

Что тут началось! Старший группы сказал, что если я не заткнусь, то о моем дерзком поведении будет немедленно доложено начальнику Генерального штаба.

Я сразу затих.

Один из дипломатов обиженно сказал мне: «Да я одиннадцать раундов переговоров по ПРО в Женеве выдержал!».

Про себя я подумал: «Попробовал бы ты, сынок, выдержать хотя бы один «раунд» переговоров по ПРО зимой в Сарышагане. На пятом году существования полигона без центрального отопления. В Женеве-то любой дурак и 110 раундов высидит».

Но озвучивать эту убийственную для себя мысль, естественно, не стал. И до конца заседания рабочей группы рта уже не открывал. Подумал – целее буду.

И все равно дипломаты меня не слышат.

Однако уже тогда, именно в те минуты заседания рабочей группы мне стало пронзительно ясно, чем закончатся с США переговоры по Договору по ПРО 1972 года. Отечественные дипломаты уперлись лбами всего лишь только в одну формулировку – «Договор по ПРО 1972 г. – краеугольный камень мировой стабильности и глобальной безопасности».

Однако, как известно, договоры подписываются и соблюдаются при равенстве (паритете) возможностей сторон. С политическими и военными трупами никто никаких договоров никогда не подписывает. И тем более их не соблюдает.

А возможность для компромисса по ПРО в начале 2000-х гг., по единодушным оценкам настоящих экспертов, была. Не надо было только рогом упираться в одну-единственную формулировку.

Но присмотритесь в любому симпозиуму, конференции, заседанию, переговорам по вопросам ПРО. Кто там главные специалисты? Правильно, дипломаты, политологи, экономисты, юристы и пр.

Упорно складывается впечатление, что в МГИМО открылся противоракетный факультет и там созданы кафедры радиолокации, теории электромагнитного поля и техники сверхвысоких частот, радиоприемных и радиопередающих устройств, теории автоматического управления и регулирования, антенных устройств и распространения радиоволн.

Наверное, в стенах МГИМО уже образовалось «Общество любителей уравнений Максвелла», «Клуб ротор ротора вектора Zе» (там, надо полагать, уединяются только истинные поклонники теории электромагнитного поля), усиленно и плодотворно заседает «Секция двойного волноводного тройника».

Вот, к примеру, недавно на федеральном телеканале представили одного из руководителей военного ведомства как крупнейшего специалиста в сфере ПРО. А он выпускник МГИМО. Надо полагать, он и закончил этот противоракетный факультет и факультативно занимался в «Обществе любителей уравнений Максвелла».

Есть мнение, что людям, ведущим переговоры по ПРО, теорию и практику, относящуюся к вопросам ПРО, знать вовсе ни к чему. Они – типа эффективные «переговорщики» – и этим все сказано. Какой, бляхен-мухен, дурак, интересно, придумал это слово – «переговорщик».

Однако обратимся к примерам.

Вот, в частности, не так давно усиленно и интенсивно, на всех уровнях обсуждалась тема совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Открытым текстом говорю (у Вассермана позаимствовал формулировку) – эта идея не могла родиться в голове специалиста. Она могла возникнуть только в мозгах дипломатов-юристов-политологов. И объясню почему.

Предположим, стороны договорились о совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Сразу возникает вопрос – как, в какой форме и куда передавать данные с Габалинской РЛС другой стороне. Ведь не заберешься же на КИЦ (командно-измерительный центр) и не начнешь махать флажками в сторону НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато). Типа – примите информацию, передаю голосом. С Габалы надо будет тянуть кабель длиной несколько тысяч километров. Или строить широкополосную радиорелейную линию с ретрансляторами через каждые несколько десятков километров (в силу кривизны земной поверхности).

Предположим, построили, вбухав при этом явно не меньше средств, чем в сооружение самой станции.

Теперь надо решать следующий вопрос. Ведь информация от Габалы будет передаваться в принятых в России стандартах. С НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато) это никак не сопрягается. Это значит, надо будет создавать какой-то комплекс сопряжения. Он будет нашу информацию преобразовывать, адаптируя к стандартам, принятым на Западе.

Предположим, решили и эту техническую задачу (весьма сложную, заметим). Но никто же до этого даже не поинтересовался – а нужна ли эта информация американцам (и европейцам) в принципе? А ведь и не нужна на самом деле. Ни по большому счету, ни по маленькому. У американцев есть своя СПРЯУ – система предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Она имеет глобальный характер, несколько эшелонов и успешно решает свои задачи в любом уголке Земли.