Щит и Меч нашей Родины

Что по этому поводу хотелось бы сказать будущим исследователям (вполне возможно, что сегодня для этой работы не самое подходящее время). Обратимся для начала к набору документов стратегического планирования образца 1940–1941 годов.

План войны (военных действий, стратегический план, план применения Вооруженных Сил, план обороны – у этого документа могут быть разные названия) представлял собой в тот период совокупность документов, обеспечивающих при их выполнении организованное развертывание и вступление в боевые действия армии и флота в соответствии с целями и задачами первых стратегических операций.

Он включал:

1. Директиву правительства об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил.

2. Записку, разработанную начальником Генерального штаба и утвержденную наркомом обороны СССР, о порядке стратегического развертывания Вооруженных Сил (задачах фронтов и флотов) с приложением карты и сводной таблицы распределения войсковых соединений, авиации и частей РККА по фронтам и армиям.

3. Планы первых операций.

4. Мобилизационный план.

5. План стратегических перевозок для сосредоточения Вооруженных Сил на театрах военных действий.

6. Планы прикрытия стратегического развертывания, план устройства тыла и материального обеспечения действующей армии.

7. Планы по связи, военным сообщениям, ПВО и др.

Центральный документ здесь «Директива правительства об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил». Возможно, у этого документа (равно как и у всех остальных) было другое название. Он до сих пор не опубликован. Именно с анализа указаний ЦК ВКП(б) надо начинать любой анализ отечественных предвоенных планов. Что такой документ был, не приходится сомневаться. Никак не может Генеральный штаб (причем любого государства) приступить к стратегическому планированию, не имея на то в письменной форме указаний политического руководства страны. Именно – в письменной.

Почему подобные документы до сих пор не открыты? Видимо, их содержание заставит серьезно сомневаться в оборонительном характере советской военной доктрины и миролюбивой внешней политики партии (с ее неустанной борьбой за мир во всем мире).

Обратимся к азбуке планирования.

Согласно военной науке планирование операции (боевых действий) – детальная разработка содержания и последовательности выполнения войсками (силами) поставленных задач, распределения их усилий по направлениям действий, взаимодействия, обеспечения и управления.

На практике любой офицер-оператор руководствуется определенной методикой принятия решения и планирования операции.

Последовательность работы (в оперативном и оперативно-стратегическом звене) выглядит следующим образом:

1. Уяснение задачи, расчет времени.

2. Оценка обстановки и определение замысла операции.

3. Определение задач войскам.

4. Рассмотрение предложений по боевому применению родов войск и специальных войск.

5. Завершение работы по принятию решения.

6. Доведение задач до войск.

7. Завершение планирования и утверждение документов плана.

Обратимся к первому пункту методики – «Уяснение задачи, расчет времени». Он актуален и для Генерального штаба, и для общевойсковой армии, и для полка, и для батальона.

То есть перед тем, как приступить к разработке документов стратегического планирования, нарком обороны и начальник Генерального штаба должны уяснить задачу, поставленную товарищем Сталиным. Но содержание задачи до сих пор неизвестно. Этот документ, надо полагать, лежит на самом дне самого важного сейфа за тремя шифрзамками в архиве президента России (бывший личный архив товарища Сталина).

Отдельные исследователи утверждают, что подобного документа никогда не было в принципе. Что планы первых операций и мобилизационный план Генеральным штабом были разработаны исключительно в инициативном порядке или же в лучшем случае на основе устных указаний товарища Сталина, данных им во время обеда на ближней даче. Этого не может быть, поскольку не может быть никогда. И тот, кто занимался вопросами стратегического планирования лично и практически, отлично об этом знает. Даже правки в документы планирования вносятся следующим образом: зачеркивается то, что надо поправить, вписываются новые слова и цифры, затем все заверяется подписью соответствующего должностного лица и гербовой печатью (на документах Генштаба – исключительно красного цвета).

Другие историки утверждают, что подобный документ давно уже уничтожен. Некоторые даже называют дату – 16 октября 1941 года, день великой московской паники, когда по всем столичным улицам летали черные хлопья от сожженных секретных документов. Но и это вряд ли.

Вождь всех народов ставил военным совершенно конкретные и однозначные задачи. Да и в самом деле – как могли в Наркомате обороны и Генштабе приступать к планированию военных действий (по существу – привлечению всех людских и материальных ресурсов страны), не имея директивных (и непременно письменных) указаний политического руководства государства? Возможна ли была подобная самодеятельность в сталинской державе? Безусловно, нет.