Щит и Меч Сталинграда

Основным вопросом было открытие второго фронта и в качестве поддержки этой операции — высадка союзных войск в Южной Франции, послевоенное сотрудничество и обеспечение прочного мира между народами, политическое будущее устройство Германии. Тегеранская конференция имела огромное международное значение, на ней восторжествовали принципы сотрудничества великих держав антигитлеровской коалиции. В подписанной декларации подчеркивалось, что СССР, США и Англия «будут работать совместно как во время войны, так и последующее мирное время».

В числе руководителей области, встречавших правительственную делегацию, был и я.

— Мне много рассказывали о беспримерном мужестве и стойкости наших бойцов и командиров по обороне высоты 102,0 в Сталинграде в дни битвы. Хотелось бы увидеть эту высоту. Где она? — ответив на приветствие встречающих, спросил товарищ Сталин.

— Это Мамаев курган. Во время обороны города он значился на всех картах как высота 102,0. Он слева от вокзала, но отсюда, к сожалению, не виден. По пути на Москву обязательно увидите.

Из соседнего вагона на перрон вышли народный комиссар иностранных дел В. М. Молотов и Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, которые принимали участие в Тегеранской конференции.

— Что это за здание из красного кирпича? — спросил товарищ Сталин, указывая на разрушенный дом неподалеку от вокзала.

— В девятнадцатом году там размещался штаб обороны Царицына. Вам, товарищ Сталин, должно быть знакомо это здание.

Иосиф Виссарионович кивнул. Достал трубку, но не закурил и пристальней всмотрелся в руины здания, где позже был размещен Волгоградский государственный музей обороны.

— Верно ли, что сейчас принимаются все меры и прикладываются все силы, чтобы как можно быстрее восстановить Сталинград? Как скоро продвигается дело с расчисткой развалин, используются ли в этой связи пленные?

— Так точно. Но используем далеко не всех, так как многие из них тяжело больны дистрофией и сейчас лечатся.

Сталин продолжал смотреть на развалины, которые окружали станцию, на обгоревшие в огне сражений стены вокзала. Казалось, Сталин не в силах отвести от них взгляда и хотел надолго запечатлеть все в своей памяти.

Короткое время стоянки состава подошло к концу. Мы простились с Иосифом Виссарионовичем, пожелали ему счастливого возвращения в столицу.

И правительственный состав, медленно набирая ход, ушел в Москву.

Я смотрел вслед последнему вагону и радовался, что товарищ Сталин не вспомнил о медали, которую отказался принять некоторое время назад. А дело было в следующем. После победного завершения Сталинградской битвы по решению Сталинградского городского комитета обороны и горисполкома товарищ Сталин в числе других военачальников был награжден новой, только что учрежденной медалью «За оборону Сталинграда». Награждение санкционировал ЦК партии. Мне и Пигалеву было поручено вручить награды также товарищам Жукову, Василевскому, Воронову.

Увидеться в Кремле с товарищем Сталиным в те дни было не просто. Верховный Главнокомандующий был занят разработкой операции на Курской дуге.

Мне предложили связаться с товарищем Поскребышевым.

— С какой целью вы прибыли из Сталинграда? — спросил он меня.

— Выполняю почетную миссию: должен вручить товарищу Сталину, который очень много сделал для победы под Сталинградом, недавно учрежденную медаль «За оборону Сталинграда».

— Я доложу,— сказал Поскребышев и скрылся за дверью.

Мы с Пигалевым остались ждать.

Минуло пять, затем десять минут.

Я решил позвонить в Сталинград, связался с товарищем Чуяновым.

Услышав в трубке измененный расстоянием голос первого секретаря обкома, я сообщил, что товарищ Сталин занят и не может нас принять.