Читаем Щит и Меч Сталинграда полностью

Город Львов и Львовская область были только что освобождены от оккупантов. Но немало наемников из ОУН[24] оставалось в лесах. Они всячески вредили Советской власти, препятствовали организации колхозов, убивали активистов новой жизни, коммунистов, работников советского аппарата. Подло, из-за угла, бандиты убили командующего 1-м Украинским фронтом, хорошо знакомого мне по дням и ночам обороны Сталинграда, генерала Николая Федоровича Ватутина. «В лице товарища Ватутина государство потеряло одного из талантливых молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны»,— сообщали ЦК ВКП/б/, Совнарком СССР и Наркомат обороны СССР. Замечательный генерал был похоронен в Киеве, над Днепром.

Скрывающиеся в предгорьях Карпат, в так называемых схронах, националисты-бандиты зверски убили и талантливого украинского драматурга и публициста Ярослава Галана. Фашистские приспешники были обезврежены — убиты в боях с чекистами или добровольно сложили оружие.

Во Львове я прослужил пять лет. В 1949 году меня перевели в управление НКВД Брянской области, а позже в Красноярск.

В те же годы и в тех же краях проходила служба другого участника Сталинградского сражения, Маршала Советского Союза А. И. Еременко, который был командующим военных округов. Встречаясь, мы вспоминали Сталинград, двести огненных дней и ночей великой битвы.

Вновь в город-герой на Волге я приехал уже после войны, на встречу ветеранов 10-й стрелковой дивизии войск НКВД, бывших сотрудников областного управления государственной безопасности и работников особого отдела Сталинградского фронта.

Волгоград было не узнать, так похорошел он. Я ходил по знакомым улицам, по берегу речки Царицы, по набережной и видел вокруг себя новые проспекты, скверы.

Просторный и светлый город раскинул вдоль Волги стремительные проспекты и широкие площади. Возрожденный из пепла после войны, поднятый из руин трудовыми руками победителей, Волгоград сегодня молод и деятелен. Рабочие ритмы предприятий, будничная суета улиц, плеск волжской волны сливаются в неумолкающую песню жизни большого города.

В Волгограде убеленные сединой бывшие бойцы и командиры, которым не раз в дни великого сражения приходилось смотреть смерти в лицо, не могли сдержать слез. Товарищи по оружию горячо обнимались при встрече. Они вспоминали тех, кто не дожил до Победы, защищая в годы войны сегодняшний светлый день, свободу и независимость нашей Родины.

Ветераны-чекисты возложили венки на братских могилах на площади Павших борцов, площади имени В. И. Ленина, в Зале воинской славы Мамаева кургана. В Доме офицеров состоялось большое торжественное собрание. На нем чекисты рассказали о том, как в дни Сталинградской битвы вели трудную разведывательную работу в тылу врага, обезвреживали фашистских шпионов, диверсантов.

Вместе с группой бывших бесстрашных разведчиц — Дорой Павловой, Марией Моториной и другими мы вспоминали былое, пережитое.

— А где, Мария, твои ордена? Отчего не надела по случаю праздника? — спросил я Моторину и с удивлением узнал, что разведчица была удостоена лишь медали «За оборону Сталинграда». Хорошо помнилось, как сам Чуйков объявил Марии Моториной благодарность за доставленные из тыла противника ценные сведения, подписал наградной лист.

О том, что разведчица была удостоена заслуженной награды, но по досадной ошибке не получила ее в годы войны, я рассказал Чуйкову. Вместе с дважды Героем Советского Союза, Маршалом Советского Союза мы написали представление, и Марии Ивановне Моториной был вручен орден Отечественной войны I степени. Ошибка была исправлена.

В здании управления КГБ СССР по Волгоградской области я долго молча стоял возле мемориальной доски с именами погибших в дни обороны города сталинградских чекистов и в который раз перечитывал знакомые мне дорогие имена.

Лейтенант Михаил Иванович Плужников был начальником следственного отдела Астраханского окружного отдела УНКВД, а с начала войны служил в Чернышковском районе Сталинградской области, где погиб в бою с врагами...

Александр Николаевич Захаров был курсантом школы НКВД и погиб смертью храбрых при исполнении служебных обязанностей...

Валентин Александрович Сердюков — некогда мастер по ремонту станков на СТЗ, с 1937 года стал чекистом, старшим оперуполномоченным и погиб 18 сентября 1942 года, с автоматом в руках отбивая атаку немцев...

Вениамин Степанович Меняйлов геройски воевал на озере Хасан, а в Сталинграде был шофером-разведчиком.

Александр Федорович Крухмалев детство провел вдали от родины — в Австралии, куда еще ребенком его увез отец, а вернувшись на Волгу, с 1930 года служил в органах государственной безопасности...

Василий Спиридонович Трещев выполнял спецзадания по продвижению поездов с боевой техникой к фронту и погиб на посту 23 августа 1942 года...

Перейти на страницу:

Все книги серии 1

Щит и Меч Сталинграда
Щит и Меч Сталинграда

Чекистам Сталинградского управления НКВД ПОСВЯЩАЕТСЯ.                                                                                                                                          Автор. Когда мне приходится бывать в городе-герое Волгограде, я первым делом иду на высокий и крутой берег речки Царицы (Пионерки). Я подхожу к семнадцатиметровому постаменту, на котором, обратясь лицом к великой русской реке, возвышается пятиметровая бронзовая скульптура воина-чекиста. Над головой, в крепко сжатой руке, он поднимает обнаженный меч как символ мужества, стойкости и отваги сталинградских чекистов, всегда стоящих на страже завоеваний социалистической революции, мира, труда и счастья советских людей. Монумент-памятник, авторами которого являются волгоградский архитектор Ф. М. Каимшиди и скульптор, народный художник СССР М. Ц. Аникушин, был открыт в 1947 году по инициативе и в основном на средства сотрудников органов государственной безопасности и милиции Волгоградской области. Он посвящен памяти чекистов, офицеров контрразведки Сталинградского фронта, солдатам и командирам прославленной 10-й дивизии войск НКВД, работникам милиции, павшим смертью храбрых при защите города в суровую годину великой Сталинградской битвы. С непокрытой головой я долго стою у каменной стелы — первого в нашей стране памятника чекистам — и вновь переношусь в 1942—1943 годы... Площадь Чекистов — место встреч приезжающих со всех концов страны в Волгоград чекистов — защитников волжской твердыни. Здесь ветераны органов НКВД отдают почести своим погибшим товарищам, вспоминают огненные дни и ночи, которые никогда не изгладятся в памяти.   Недаром зовут сталинградцами нас, Мы город родной отстояли. Не Дрогнули в грозный решительный час, Священную клятву сдержали.   Из песни сталинградской 10-й стрелковой дивизии войск НКВД

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное