Щит на вратах

Не проявляя ни малейшего интереса к выступающим студентам, оба «компаньона», оставив Никифора отвлекать Евтихия, незаметно пробрались вперед, поближе к мерцавшей переливами парчи знати.

— Скучно сегодня здесь, — повернувшись к чернобородому Христофору, вполголоса заметил толстый Эвзарх и, добродушно усмехнувшись, признался: — Ушел бы, да сегодня мой сын выступает. — Обернувшись, он вдруг поклонился портьере, вернее, скрывавшейся за ней женщине с красивым надменным лицом и властным взором. Женщина кивнула в ответ, обведя зал таким ледяным взором, будто собравшиеся здесь все, как один, являлись государственными преступниками.

— Будь рядом с толстяком, — шепнул Хельги Ирландцу. — Я же займусь женщиной.

Незаметно передвинувшись назад, он прислонился к колонне, искоса наблюдая за незнакомкой. Та явно заметила его, но не подала виду. Князь передвинулся ближе, прикидываясь, что полностью поглощен диспутом. Интересно было бы знать, нравится ли диспут неизвестной красавице, или она заглянула сюда просто со скуки. Хельги затаил дыхание, услыхав еле заметный раздраженный вздох.

— Думаю, зря мы сюда пришли, — прошептала красавица, по видимости, служанке. — Пошло и скучно. И похоже, ни одного нормального человека, кроме паракимомена и эпарха — ну, эти-то пришли по должности — пустить пыль в глаза, как, впрочем, и гордец Христофор.

Хельги отыскал в толпе Ирландца, подошел, незаметно кивнув — идем, мол. Молил — лишь бы красавица уже не ушла, лишь бы хоть ненадолго осталась. По всему видать, это была непростая женщина и, вероятно, много чего про всех знала.

— Друг мой, Конхий, куда привел ты меня? — подойдя к колоннам, громким шепотом пожаловался князь. — Я хотел отыскать здесь светочей мысли и слова, а вижу лишь пошлость да скуку. И ни одного нормального человека, все какие-то…

Портьера за колоннами шевельнулась.

— Да-да, — повторил Хельги уже громче. — Я бы, быть может, ушел, да неудобно. Вот если бы был какой-нибудь другой выход, чтобы можно было исчезнуть по возможности незаметно, не обижая невниманием этих, по-своему славных, людей.

Хельги подал Ирландцу знак — мол, можешь идти. Сам же томно прислонился к колонне. Неужели ничего? Неужели он так плохо знает женщин?

О нет, пожалуй, неплохо!

Князь услышал за спиной зовущий шепот:

— Эй, монах.

Обернулся, встретившись глазами с некрасивой чернавкой — видимо, служанкой. Ну, и в самом деле, какая нормальная женщина будет держать рядом с собой красивую и молодую?

— Коль хочешь незаметно уйти, пойди во-он в ту дверь. Там будет коридор, пойдешь по нему, потом увидишь развилку, налево — перистиль, сигма, направо — Мистерион. Встанешь у входа в Мистерион, подождешь — привратник откроет дверь. Он всегда так делает, выпуская недовольных. Надеюсь, у тебя найдется чем его отблагодарить?

— Найдется, — улыбнулся Хельги. — Но я должен поблагодарить и тебя.

— Не меня, — качнула головой служанка. — Благодари мою госпожу.

— А кто твоя госпожа?

Не ответив, служанка тихо исчезла.

Поставив в известность Ирландца — чтоб не беспокоился зря, — князь поступил так, как ему и посоветовали. Незаметно зашел за колонны — там уже никого не было, лишь висел в воздухе сладкий запах благовоний, отыскал чуть приоткрытую дверь, вышел и направился вперед по длинному темному коридору. Пол был мраморным, скользким, шаги отдавались под потолком гулким затухающим эхом. Вот и развилка — едва не проскочил. Так, направо — перистиль, налево — Мистерион. Кажется, там и велено ждать. Хельги сделал несколько шагов влево и замер, ясно услышав рядом с собой голос. Но ведь вокруг никого не было — одни статуи, не могут же они разговаривать! И тем не менее слышно было так отчетливо, словно бы шептали в ухо. Князь затаил дыхание — женский голос говорил явно о нем.

— Этот красивый монах, которого ты выпроводила, похоже, отыскал здесь лишь скуку.

— Полноте, госпожа, монах ли это?

— Какая разница кто. Видимо, он не глуп. Я бы побеседовала с ним… в своих покоях, если б он пришел ближе к вечеру к храму Сергия и Вакха, что совсем рядом, прямо напротив дворца. О, он не был бы разочарован.

Голоса вдруг исчезли. Послышался далекий звук захлопнувшейся двери. Князь ухмыльнулся — слыхал он про такое от Никифора. Дворец Мистерион был устроен так, что самое тихое слово, произнесенное в одном его конце, было отчетливо слышно в другом. Значит, все, что он слышал, было предназначено для него. Как сказали-то? К вечеру у храма Сергия и Вакха? Пожалуй, теперь можно и вернуться обратно.

— Эй, братец! — Хельги дотронулся до плеча привратника. — Я передумал и возвращаюсь обратно.

Привратник заворчал было, но тут же успокоился, получив серебряную монету — денарии еще водились у князя, правда, таяли с катастрофической быстротой.

Между тем ученейший диспут уже разгорелся в полную силу — спорщики катались по полу, вцепившись друг в друга. Стоящие вокруг них зрители азартно подначивали, студенты сбивались по углам в стаи — готовые вот-вот схлестнуться.

— Ну, хватит! — прозвучал вдруг звучный повелительный голос, услыхав который, все тут же попадали на колени.